Бывший главный гибэдэдэшник страны, а ныне сенатор от Республики Карелия известен тем, что за последние несколько месяцев внес на рассмотрение в Госдуму массу поправок, касающихся безопасности дорожного движения. Многие из них вызвали неоднозначную реакцию в кругах автомобилистов. К примеру, эвакуаторы и штрафстоянки.
Об этом и многом другом беседовал наш корреспондент Дмитрий ЗЛЕНКО с членом Совета Федерации Владимиром ФЕДОРОВЫМ.
— Не так давно вы предложили внести изменения в КоАП за нарушение алкогольного табу за рулем. В качестве наказания — лишение “прав” на срок от шести месяцев до двух лет. Если с верхним пределом все понятно, то с нижним — не совсем. Почему так мало?
— Те административные методы, которыми мы сейчас боремся с пьянством за рулем, малоэффективны. У судей нет возможности принимать решения, исходя из личности конкретного нарушителя. То есть между человеком, который первый или десятый раз попался нетрезвым за рулем, по сути, нет никакой разницы, поскольку наказание для них одинаковое — лишение права управления автомобилем на год. Из-за этого суд в большинстве случаев ограничивается лишь штрафом, а не лишением. Штраф за это грубое правонарушение, по сегодняшним меркам, не очень высок и людей мало чему учит. В ряде случаев лояльность судей объясняется и тем, что для многих россиян автомобиль — единственный источник дохода, и если лишить человека водительского удостоверения, значит, оставить водителя на год без работы. Из-за этого судьи и стали скатываться на штрафы. Хочу подчеркнуть, что дела в суды попадают после рассмотрения в ГАИ, то есть если Госавтоинспекция считает, что штрафа недостаточно, то вопрос о лишении “прав” рассматривается в суде, где служители Фемиды все равно ограничиваются лишь штрафом. Я считаю, что подход к каждому конкретному нарушителю должен быть индивидуальным. Обязательно должны учитываться такие факторы, как степень опьянения, неоднократность привлечения за данное правонарушение, степень общественной опасности. Этого у нас в законе пока, к сожалению, нет. Например, в Литве четко построена градация наказаний за степень алкогольного опьянения: легкая степень опьянения — одна ответственность, средняя — другая… Плюс ко всему учитываются и такие обстоятельства, как один ли водитель ехал или с пассажирами, создавал аварийную обстановку или нет.
Так вот, наказание в виде лишения “прав” на срок шесть месяцев даст судьям возможность всесторонне подходить к определению наказания, и те, кто раньше отделывался штрафом, будут лишаться водительского удостоверения на полгода. И уже рассказы о том, что машина — единственный кусок хлеба, на судей действовать не будут. Согласитесь, что шесть месяцев — это все-таки не год. Отрадно, что депутаты не встретили в штыки подобную инициативу — 310 голосов “за” и ни одного “против”. Кстати, и правительство поддержало нижнюю планку. На первый взгляд она мала, но все-таки если человек впервые совершает такое правонарушение, то и шести месяцев вполне достаточно, чтобы подумать о содеянном. И еще: в ныне действующем Кодексе нет понятия “сокращение срока наказания”, то есть если человек лишен “прав” на год, то это значит, что год он будет ездить на метро, а раньше за хорошее поведение ему могли сократить половину срока.
Теперь к вопросу: почему до двух лет? Дело в том, что у нас в законе не предусмотрена ответственность за повторную пьянку. По сегодняшнему законодательству, если человек будет хоть раз в год, хоть два раза в год принимать спиртное перед поездкой, то больше чем на год без “прав” не оставят. Я предлагаю два года за повторность и за степень общественной опасности — к примеру, если водитель при этом нарушал другие пункты Правил или перевозил пассажиров. Кстати говоря, во многих странах к злостным пьяницам принимают такую меру, как пожизненное лишение водительского удостоверения. Так что данная поправка также вызвана жизненной необходимостью. А вообще у меня уже готовы более серьезные поправки по ответственности за употребление спиртного за рулем, но это уже следующий шаг.
— Введение “вилки” от шести месяцев до двух лет означает, что штрафы за пьянку будут отменены?
— Нет. Штрафная политика останется.
— Вы сказали о более серьезных поправках в закон. Чего от них можно ожидать?
— В большинстве стран мира можно управлять автомобилем, если в крови содержится 0,3—0,5 промилле алкоголя. В Англии допустимая норма 1 промилле. К сожалению, в нашем законодательстве на этот счет ничего не сказано. Я буду для России предлагать норму в 0,3 промилле, хотя медики предлагают 0,2.
— А не рискованно ли вводить подобную норму в России, ведь это может привести к поголовному пьянству за рулем?
— Не стоит делать из русских самых великих пьяниц. Уверяю, что во многих странах пьют не меньше нашего. Когда нет нормативов, вырастают показатели по выявлению нетрезвых водителей. Представьте: ранним утром останавливают инспектора ДПС автомобиль, водителя “продули”, и прибор показал наличие паров алкоголя в выдыхаемом воздухе. У водителя спрашивают, мол, пил вчера или нет? Тот честно отвечает, что пил. Его оформляют как пьяного со всеми вытекающими последствиями, поскольку он фактически признал себя таковым. Хотя если бы его повезли на медицинскую экспертизу и провели все необходимые тесты, то уверяю, что пьяным он не был бы признан. В 1968 году Советский Союз подписал Конвенцию о дорожном движении. В Конвенции черным по белому написано, что каждая страна — участник Конвенции должна установить своим законодательством норматив допустимого содержания алкоголя в крови. По всем канонам международное законодательство выше, чем национальное. То есть наша страна Конвенцию не соблюдает, хотя Россия и является правопреемником СССР. Этот закон нам необходим, во-первых, чтобы не нарушать условия Конвенции, и во-вторых, чтобы, наконец, перейти от субъективных ощущений к объективным нормам.
— Хорошо, а как быть с проблемой уклонистов от прохождения медосвидетельствования? Скажем, за девять месяцев текущего года число отказавшихся водителей проходить “продувку” выросло в 12 раз по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.
— Эта проблема не нова, и победить ее можно очень легко. Я считаю, что ответственность за уклонение от прохождения медицинского освидетельствования должна быть на порядок выше, чем наказание за управление автомобилем в нетрезвом состоянии. В этом случае нарушителям будет невыгодно бегать от освидетельствования.
— Всем понятно, что сегодняшний Кодекс не соответствует реалиям российской действительности. На ваш взгляд, чего нужно требовать от КоАПа и каким он должен быть?
— КоАП должен удержать человека от совершения уголовного поступка. В нашем случае — от совершения дорожно-транспортного происшествия с тяжкими последствиями. Во всем мире административные кодексы построены на пугающем принципе, то есть на огромных штрафах. К примеру, в Австрии штраф за непристегнутый ремень безопасности 2000 евро! Это заставляет людей всякий раз, садясь в машину, выполнять эту нехитрую процедуру. Между прочим, ремни безопасности в 70% ДТП помогают людям выжить. Считаете, что если такие же высокие штрафы ввести у нас, ничего не изменится, потому что менталитет другой? Совсем не так. Когда наши сограждане выезжают на автомобилях за границу, то ведут себя там более чем дисциплинированно. А когда возвращаются — все наоборот. Давайте вспомним 1997 год, когда Дума по собственной инициативе в разы увеличила штрафы за нарушения ПДД. Уже на следующий день все пристегивались ремнями и не выезжали на встречные полосы. Еще раз повторюсь, что КоАП должен уберечь водителей от совершения уголовного преступления.
— Помнится, ныне действующий КоАП принимался в пору вашего пребывания на посту начальника Главного управления ГИБДД РФ. Почему вы никак не повлияли на его принятие?
— На заседании Госдумы, когда рассматривался новый КоАП, я сразу сказал, что с таким Кодексом работать будет невозможно, но, к сожалению, я с этим ничего не мог поделать. К моему мнению не прислушались, поскольку на протяжении десяти лет была тенденция к уменьшению ДТП.
— Сейчас, насколько я понимаю, ваш статус позволяет влиять на ту или иную ситуацию с законами. Ходят слухи, что вы готовите поправку, которая вернет так называемые штрафные баллы. Это так?
— Штрафные баллы помогают выявить и вовремя остановить злостных нарушителей ПДД. Это очень эффективный инструмент в повышении дисциплинированности водителей.
— Уже в следующем году Правительство России собирается передать процедуру проведения ежегодного государственного технического осмотра в частные руки. На ваш взгляд, как это может отразиться на безопасности дорожного движения?
— Не случайно ежегодный техосмотр называется государственным, поскольку при его проведении выполняются функции, которыми могут заниматься только государственные структуры. ГТО не сводится только лишь к диагностике автомобилей. Во-первых, это статистика. По-моему, обязать коммерческие организации вести государственную статистику невозможно. Ко всему прочему, именно Госавтоинспекция передает сведения в военкоматы о грузовых и полноприводных отечественных автомобилях, а от этого зависит оборона страны. Не стоит забывать и криминальную составляющую. Не совсем понятно, кто будет заниматься проверкой автомобилей на угон, перебивку номеров, подделку документов… При техосмотре выявляется всего 2% краденых авто и около 6% с перебитыми номерами. Кто-то возразит, что это не так много. Но, извиняюсь, эти 2% на дороге не валяются. Кстати, автомобили с заведомо криминальной родословной на пункты ГТО не являются, и их вылавливают инспектора ДПС. Если отобрать у ГАИ функции по проведению ГТО, то на посты ДПС возрастет нагрузка. Следующий вопрос: кто будет отвечать за техническое состояние транспорта и кто его будет проверять? В 1998 году мы ушли от того, чтобы работники ДПС проверяли техническое состояние автомобилей на постах. По всей видимости, придется опять возвращаться к этому. Еще при техосмотре проверяется и водитель: наличие медицинской справки, водительское удостоверение. Этот перечень можно продолжать еще очень долго. ТО вовсе не сводится к оценке техсостояния машины. Кстати, хочу предупредить, что в следующем году будет бум по обмену водительских удостоверений, поскольку “права” российского образца начали выдаваться в 1994 году. Десятилетний срок истекает уже вот-вот, и обладателям стоит уже сейчас озаботиться их заменой.
— С введением обязательного страхования автогражданской ответственности увеличилось количество регистрируемых ДТП, хотя говорят, что почти все властные структуры ожидали обратного. Чего вы ожидали от этого закона?
— Этот закон должен стать и, я думаю, станет хорошим экономическим рычагом в борьбе с аварийностью. За счет бонусов, которые даются за безаварийное вождение, сумма страхового взноса уменьшается, а это стимулирует водителей не попадать в аварию. Но в данном направлении еще предстоит много работы. В частности, я не согласен с тем, что за безаварийную езду дается скидка на базовый тариф всего лишь 5%, а за случившуюся аварию базовая ставка дорожает на 40%. На этот счет я уже подготовил поправки, и они одобрены Советом Федерации: 118 голосов “за”, 2 “против” и 2 “воздержались”.
— Говорят, что вы направили на рассмотрение в Госдуму поправку, которая вернет эвакуаторы и штрафстоянки. В памяти у автомобилистов еще свежи воспоминания о том, как на этих стоянках вымогали баснословные деньги, а зачастую и разворовывали машины. Неужели вы хотите вернуть этот кошмар?
— Вернуть эвакуаторы и штрафстоянки необходимо. Уверен, что они научат водителей не бросать автомобили как попало в запрещенных для парковки местах. Но не стоит думать, что штрафстоянки вернутся в прежнем обличье. Устанавливать Правила их работы должно правительство.
— На недавнем селекторе по БДД Виктор Кирьянов назвал субъекты Федерации, в которых наблюдается рост ДТП. Республика Карелия, которую вы представляете, на одном из первых мест. Как бывший гаишник вы могли бы объяснить рост аварийности на 34,3% по сравнению с прошлым годом?
— Чем меньше цифры, тем больше процентный показатель. Допустим, было 3 происшествия, стало 6. Рост составляет 100%. Звучит внушительно! Если эти 34,3% перевести в карельские цифры, то рост небольшой. Да и Карелия не выбивается из общей статистики по России. Во времена моего руководства ГУ ГИБДД ни один региональный начальник Госавтоинспекции не был наказан за рост аварийности. Аварийность — это социальное явление. Будучи в командировке в Париже, я поинтересовался у капитана дорожной полиции, сколько у него на участке в этом году погибло людей. Он ответил, что 18. Тогда я спрашиваю, какие меры к вам примут, если количество погибших будет не 18, а, скажем, 98? “Меня повысят в звании и дадут в подчинение больше людей в связи с возросшей нагрузкой”, — отвечает он.
— Вы хотите сказать, что от местного начальника ГАИ практически ничего не зависит?
— Могут ли от какого-то конкретного начальника Госавтоинспекции зависеть геомагнитные возмущения или лунные приливы и отливы? Эти природные явления оказывают влияние на человека, и из-за этого увеличивается аварийность. С начальника ГАИ надо спрашивать за отсутствие должной реакции на дорожную обстановку. Наказывать за рост аварийности — это самое легкое.
— Если начальник не принял должных мер, то увеличилось количество аварий. Зависимость прямая.
— Наказывать надо не за рост аварийности, а за то, что начальник не сумел правильно организовать работу своей службы. Еще раз хочу подчеркнуть, что далеко не всегда имеется причинно-следственная связь между ростом аварийности и плохой работой начальника. Есть ряд факторов, перед которыми ГАИ бессильна.
— В свою бытность вы проводили акции по выявлению “левых” проблесковых маячков. Эта борьба продолжается по сей день. На ваш взгляд, “мигалки” – это большое зло для дорожного движения?
— В целом для России — нет. Для Москвы, в частности, — да. Проблемы с движением возникают только в очень крупных городах, в остальных же и без “мигалки” можно свободно передвигаться. Для чего нужны спецсигналы? Чтобы проехать с нарушением. Но нужно помнить, что если ДТП случается по вине водителя автомобиля с маячком, то он отвечает перед законом точно так же, как и любой другой водитель.
— Вы согласны с инициативой министра МВД России Бориса Грызлова, который собирается, как он сам выразился, перевести разбор полетов за незаконно установленные спецсигналы из административного Кодекса в уголовный?
— Нет. Это все-таки не преступление, а административное правонарушение. У нас тюрьмы и так переполнены, а если еще сажать за “мигалку”… Ни к чему хорошему это не приведет. Вопрос в другом — ответственность за это должна быть более серьезной. Ну и, пожалуй, главное — борьбу с “мигалками” надо начинать с начала, а не с конца: необходимо запретить их свободную продажу.
— Недавно во Ржеве проведена операция, в результате которой арестованы должностные лица, в том числе и по линии ГАИ, промышлявшие легализацией криминального транспорта. Почему их обезвредили только сейчас, а не в пору вашего пребывания на посту главного гаишника страны? Неужели вам об этом не было известно?
— Оперативная разработка требует длительного времени. Тверской областью мы занимаемся все последние пять лет. К сожалению, по части криминализации в подстоличных регионах очень сложная ситуация. Я не владею полной информацией по Ржеву, но насколько мне известно, среди задержанных должностных лиц сотрудников ГАИ не было.
— Владимир Александрович, всем памятны нашумевшие дела так называемых оборотней в погонах. В прессе были опубликованы их фотографии, на которых фигурировали и вы. У вас были какие-то общие интересы с этими людьми?
— Мы ведь далеко не всегда фотографируемся с близкими людьми и друзьями. Опубликованные фотографии были сделаны в 1999 году в Париже на выставке “Милипол”, где представлялось современное оборудование для различных спецслужб. Из России прибыли делегации почти всех российских силовых структур. Конкретно этих людей я видел раз в жизни. Просто так получилось, что мы жили в одной гостинице. И не более того. Хотя с генералом Гонеевым мы часто контактировали по работе до этой командировки и после.
— И еще один вопрос. Сейчас идет предвыборная кампания. У всех на слуху один политический блок, в избирательных списках которого фигурирует ваша фамилия. Каким образом вы попали во главу этого блока?
— Да Бог с вами. Я никогда не был в этом блоке и точно никогда не буду. Я уже устал отвечать на этот вопрос. У меня фамилия распространенная, а в блоке выступает другой Федоров, бывший министр финансов. За последние 12 лет у автомобилистов выработалась четкая ассоциация с Федоровым как с начальником ГАИ России. Я и письмо уже писал в ЦИК Вешнякову, но получил ответ, что закон не нарушен и в этих предвыборных листовках инициалы указывать необязательно. Вот и получается путаница.