О столичных заторах не писал только ленивый. При этом общественное внимание почему-то обходит стороной ощутимые неудобства, причиняемые автомобилистам городскими железнодорожными переездами.
Утро выдалось солнечным, и бодрое настроение, несмотря на только что закончившиеся выходные, присутствовало. Легкое облачко раздражения появилось, когда мое авто приблизилось к железнодорожному переезду на Строительном проезде в Тушине. Пара двигавшихся впереди автомобилей начали тормозить, когда из придорожных кустов на переезд выбрался какой-то мужик в оранжевой робе и, размахивая флажками желтого (в далеком прошлом) цвета, перекрыл движение: поезд идет. Минут через пять появился плетущийся черепашьим шагом маневровый тепловоз с несколькими вагонами. А затем состав остановился совсем. При этом его хвост — одна платформа — оказался аккурат на переезде, надежно блокировав проезжую часть. Время шло, с обеих сторон переезда скапливались машины. Через пять минут противостояния особо нетерпеливые автомобилисты стали разворачиваться и направляться в объезд. Оранжевый мужик забрался на платформу и смолил папиросы, меланхолично сплевывая на землю. Минут через пятнадцать состав дернулся и плавно уполз восвояси. Переезд на Строительном не часто создает проблемы автомобилям — поезда по нему ходят редко. Так что двадцатиминутную задержку, свидетелем которой стал ваш корреспондент, можно списать на неблагоприятное расположение звезд.
Но утренний случай стал только началом “переездной эпопеи”. Уже днем проезжал по Сигнальному проезду, что недалеко от станции метро “Владыкино”. Тут тоже есть переезд, и именно в это время МПС решило пустить по этой ветке железнодорожный состав. Все было обставлено строго по правилам. Сначала замигали красные фонари семафора, раздались трели звукового сигнала, и лишь после такой прелюдии опустились шлагбаумы. Надо сказать, что интенсивность движения на Сигнальном проезде выше, чем на Строительном. Поэтому двухрядная очередь из машин образовалась моментально. Сообразительные автомобилисты, двигающиеся со стороны Алтуфьевского шоссе, издали заметив впереди затор, заранее сворачивали под железнодорожный мост на Гостиничную улицу, объезжая железнодорожную “засаду” по Станционной. Часть из застрявших перед переездом разворачиваются через двойную сплошную и “ныряют” под мост вслед за сообразительными коллегами. Дисциплинированным водителям приходится ждать. Железнодорожное ведомство отличается размеренностью и не склонно к спешке. На этом переезде перечисленные качества были продемонстрированы в полной мере. Перед пересечением автотрассы железнодорожная ветка идет параллельно ей. Заскучавшие перед закрытым переездом водители могли развлекаться “захватывающим” зрелищем медленно приближающегося эшелона. Затем поезд плавно прогрохотал по стыкам переезда. Весь процесс занял около получаса потерянного времени. МПС частенько использует этот переезд, поэтому люди, нередко оказывающиеся в этом районе, стараются по нему лишний раз не проезжать.
Настоящая “железнодорожная” неприятность этих суток ждала меня в районе Рязанского проспекта. С него нужно было попасть на Авиамоторную. Отсутствие опыта езды по этому маршруту сыграло злую шутку. Если двигаться со стороны области по Рязанскому, то, проехав Карачаровскую эстакаду, у ее окончания в будние дни можно всегда обнаружить занимающий пару крайних правых рядов хвост желающих попасть к Авиамоторной. Для этого с Рязанки нужно свернуть на шоссе Фрезер. Пристроившись к собратьям по несчастью, решаю проверить нехорошее подозрение. Карта Москвы проясняет ситуацию: на Фрезере расположен переезд. Сообразив, что томление на переездах — моя карма на сегодня, смиряюсь с неизбежным и настраиваюсь на долгое ожидание. Первые полчаса не приносят изменений в диспозиции: приблизиться к железнодорожной преграде не удалось ни на метр. Машины стоят с заглушенными двигателями. Некоторые водители пытаются убить время, протирая стекла. Обладатели отечественных авто копаются в моторных отсеках. Наконец очередь приходит в движение. Когда оказываюсь перед самым поворотом на шоссе Фрезер, вереница автомобилей вновь цепенеет — снова закрылся шлагбаум. В ставшем уже привычном копошении возле своих авто проходит еще минут двадцать. Пяток легковушек проскакивают под ненадолго поднявшейся полосатой планкой. Опять стоим. Мимо нас, включив проблесковый маячок, по встречной полосе к переезду лихо пролетает 41-й “Москвич” с крупными буквами ППС на борту. Дальнейшему движению даже “мигалки” не помогают: опущенный шлагбаум и поднявшиеся на переезде специальные плиты на спецсигналы не реагируют. Будет стоять как все — мелочь, а приятно. Сзади снова слышен вой сирен. В зеркале заднего появляется еще один служитель закона на гаишной “десятке”, полностью используя свой светозвуковой арсенал, пересекает поперек весь Рязанский проспект и бросается к закрытому переезду. Останавливается, уткнувшись в корму коллеги. Когда из-за поворота “нарисовался” третий обладатель синих госномеров, на этот раз — новенький Renault со скромной надписью ЮЗАО на борту, пожалел, что нет под рукой фотокамеры. Нечасто встретишь “милицейскую” очередь на встречной полосе перед переездом. Перед нами то в одну, то в другую сторону проносятся электрички, приписанные к Курскому вокзалу. В какие-то моменты плиты, блокирующие проезд через железнодорожное полотно, опускаются, шлагбаумы дергаются вверх и вновь падают, предвосхищая новый подъем блокирующих устройств. Это значит, что как только один состав покидает зону переезда, в нее входит другой. Дэпээсная машина не выдерживает даже десяти минут подобного издевательства и, развернувшись на обочине, уносится в сторону Рязанского проспекта. Их коллеги оказываются более терпеливыми. Еще минут через десять они во главе группы счастливчиков из головы основной колонны проскакивают через железную дорогу.
Несложные подсчеты показали, что за день благодаря переездам мною было потеряно около двух часов. Всем известно, что “пробки” в центре Москвы за день могут отнять и не такое количество времени.
С этим, судя по всему, ничего не поделаешь — виновата исторически сложившаяся радиальная структура городских магистралей. Но с переездами вполне можно бороться, строя, где это необходимо, путепроводы и тоннели. По данным Московской транспортной инспекции, на столичных улицах насчитывается 42 железнодорожных переезда. Переезд на Фрезере — явление в своем роде выдающееся. По нему идут поезда Курского направления. Мало того что его существование в таком виде тормозит движение по этой улице, но он снижает эффективную пропускную способность и Рязанского проспекта в направлении к центру города.
Владимир ОСТРОВСКИЙ, зам. начальника УГИБДД Москвы:
— Проблемы с переездами как таковой в Москве не существует. В большинстве своем железнодорожные пути создают единственное неудобство водителям — заставляют сбрасывать скорость на подъезде к ним. В столице 105 переездов, практически все из них — это подъезды к различным заводам и фабрикам, расположенным на окраине города. Что касается вылетных трасс, то переездов, мешающих движению, там нет. Несколько лет назад можно было говорить о заторах, образующихся из-за движения поездов. Но на основных трассах уже построены пути объезда, примером тому может служить переезд у станции “Трикотажная” на Волоколамском шоссе. Таким образом и была решена проблема “пробок”. Если же говорить, что затруднение движения вызывают и практически неиспользуемые пути, то это довольно спорный вопрос. Конечно, в потоке, если притормозит одна машина, сбросят скорость и следующие за ней, но нельзя сказать, что причиной этого являются переезды. “Пробки” — следствие вовсе не закрытых шлагбаумов, а постоянно растущего автопарка в Москве, что неизбежно приводит к заторам. Если же говорить о дорожно-транспортных происшествиях на этих объектах, то за 2003 год на переездах произошло всего четыре аварии, причем три из них — это наезды на пешеходов, а последнее — столкновение. Как уже говорилось, железнодорожные пути разве что влияют на подвеску автомобиля, но никоим образом не создают проблем для движения. На большинстве переездов электропоезд столь же редкий гость, как и автомобиль на рельсах. В принципе многие из этих объектов давно не выполняют своих функций, поскольку завод или фабрика, которым они принадлежат, перестали работать.