А беседы с местными водителями показали, что автомобильная жизнь во вновь появившемся государстве – сплошная аномальная зона. Начиная от страховых полисов и заканчивая владением авто. Если, например, забить в любом поисковике «купить авто в Алчевске», то, как и в любом другом населенном пункте, появится груда ссылок на соответствующие объявления. Другими словами, это автоматически подразумевает, что автожизнь в городе присутствует. Тоже самое касается и автосервисов – ссылок тоже более, чем достаточно. Только вот большинство из крупных ремонтников по адресу найти невозможно. Зато вольготно чувствуют себя множество мелких частников – они преспокойно работают и мастера имеют возможность кормить свои семьи. Правда, многим из них пришлось сменить профиль и перейти на ремонт военной техники.
БЕЗ СТРАХОВКИ
Автосалоны – отдельная тема. Часть из них разбомблены – разбитые огромные витрины и еще больший развал внутри. Новеньких авто там уже давно нет. А остальная часть – не работает. Причина проста: хозяева в Киеве и вести здесь дела никак не могут. Тоже самое касается и страховых компаний – киевские хозяева не горят выплачивать компенсаций «сепаратистам» и их приспешникам. То есть – обычному мирному населению. Именно по этой причине здесь уже забыли, что такое ОСАГО и КАСКО. Вывесок страховых компаний достаточно, а вот сами конторы закрыты. Посему местные водители вообще не заморачиваются страховками. Да и денег на полисы у среднестатического небогатого водителя просто нет – бедность жасающая. При том, что расходы на авто – более чем существенные. Например, в течение пары недель, что я здесь находился, 92 бензин стоил 18 гривен – 39 с копейками рублей. В Луганске можно было купить дешевле. Сейчас уже 28 гривен – это примерно 61 рубль. И цены растут. Учитывая, что из-за войны большинству населения просто нечего кушать: зарплаты не платят, а пенсии – заморожены.
КОЛЕСА ВОЙНЫ
Сами ополченцы ачастую ремонтируют свои авто самостоятельно – среди них немало умельцев. Тем более, что многие из них – бывшие высококвалифицированные рабочие, чьи творческие способности востребованы на войне как нельзя кстати. Поэтому, про автопарк ополченцев стоит сказать особо. Здесь наблюдается две крайности. Или это совсем развалюхи, которые буквально рассыпаются на ходу, либо – не совсем новые иномарки. Которые, в свою очередь, в рекордные сроки так же становятся развалюхами. Причина метаморфоз понятна – езда по разбитым дорогам под обстрелами и к чему хорошему не приводит. Так что же представляют собой когда-то мирные авто, которые превратили в военную технику? Самый интересный, на мой взгляд, вариант – это переделанный ЛуАЗ. Некогда один из первых легких советских джипов так бы и остался на задворках истории, если бы не война. А так к нему приваривается сзади пулеметная турель и обычной арматурой проваривается корпус. Получается вполне агрессивный «малютка», который неплохо носится и по разбитым городским дорогам, и по бескрайним степям. Так же востребованными оказались «каблучки» типа Peugeot Partner или Citroёn Berlingo.
Образцов с пулеметной турелью я не встречал, но мне рассказывали, что таковые имеются. Зато для перевозки военных в полной амуниции они подходят идеально – при мне в некогда двухместный коммерческий «Партнер» поместилось семь человек в полном вооружение и боекомплектом. И это еще не предел. Кстати, мне попался интересный экземпляр коммерческой малолитражки «Таврии - PickUp». Увы, местные на них жалуются – качество сборки не выдерживает нагрузок на автомобильчик. А общественный транспорт здесь представляют «Газели» с наваренным квадратным «стоячим» кузовом. Это «тюнинг» делается здесь в промышленном масштабе.
ПОД ОБСТРЕЛОМ НА ЛЫСОЙ РЕЗИНЕ
У автомобилей ополченцев есть одна особенность. В силу обстоятельств, они часто недоукомплектованнны. Например, вполне работающий, хоть и простреленный, джип может ездить на летней резине. Просто зимней резины раздобыть негде. На тот момент, а это была середина февраля, стоял гололед и трудно представить, как на ней ездить во время обстрела по замерзшему и ледяному проселку. Даже на полном приводе. Чуть позже мне самому пришлось перемещаться на подобной технике на передовую у станции «Дебальцево-Сортировочная». Это был старый-старый Volkswagen Transporter года эдак «семьдесятпоследнего». И на лысой летней резине. Выезд на сельскую околицу сразу же обернулся юзом, а о поворотах на скорости говорить вообще не приходилось. И иногда он вообще не мог тронуться с места – колеса просто проскальзывали. Участок нашего пути проходил вдоль железнодорожной насыпи с разбитыми от взрывов вагонами. В некоторых местах от ударов вагоны подпрыгнули и сошли с рельс. Обледенелая колея – чуть больше ширины микроавтобуса. Мало того, идет под уклон: одно неверное движение — и ты в кювете. И на этой машине разведгруппа выезжает на задания, а потом возвращается! Мне повезло, за «ходки» на передовую на этом транспортном средстве под обстрел ни разу не попали (хотя гул пролетающих снарядов — вполне привычный фон). Зато несколько раз уходили в занос на обледенелой проселочной дороге. Что бы было под обстрелом, остается только гадать. Или надеяться на высшие силы. Посему здесь уместно рассказать о технике езды в зоне боевых действий.
«ОНИ МЕДЛЕННО ЕХАЛИ»
Любой водитель здесь может потягаться в профессионализме с гонщиком. Особенно по части маневрирования среди выбоин и воронок от мин и снарядов. Медленно ехать – это не только опасно для здоровья, но и для жизни: в мчащуюся машину тяжелее попасть. Да и возможности попасть под траекторию снаряда меньше. Точнее, увильнуть от его траектории (я слышал рассказы местных жителей о подобных чудесах): то пролетели, то снаряд воткнулся в асфальт и не разорвался. Бывает и такое – мне подобные артефакты приходилось видеть не один раз. Если на обочине видны скелеты обгорелых машин, то можно смело ставить рядом надпись: «Они ехали медленно». Но, как правило, такие машины быстро попадают в пункты сбора лома. Сбор которого подчас — единственный доход местного населения. Там же, кстати, можно по дешевке купить запчасть или деталь кузова – целые груды изувеченной техники. Помню, у одного из таких пунктов лежало два обгорелых скелета «Газелей». Мужики-приемщики поясняют, что когда-то они были школьными автобусами: водители с детьми ехали медленно… Посему технология езды здесь крайне простая: проехал блокпост – разогнался до максимума, увидел блокпост – притормозил. А поскольку не ясно, по какой конституции здесь живут, то ПДД отсутствует, и правила здесь предельно просты: уступать дорогу колоннам военной техники и не ездить после 23 часов – комендантский час. Но это тема отдельного разговора – в следующей статье я расскажу, как ездил с ополченцами (которые хоть как-то выполняют функцию ГИБДД) в ночном патруле и ловил пьяных водителей.
ДОРОГИ ВОЙНЫ
Ну, и теперь про дороги. Они разбиты донельзя. Поскольку все познается в сравнении, то замечу, что теперь для меня российские направления — далеко не плохие. Ближайший аналог, с чем я могу сравнить дорожное покрытие Донбасса, это Якутия. Точнее, та ее часть, где еще в советские времена проложили асфальт, а теперь приходится ездить по тому, что осталось. Поначалу думал, что дороги разбиты многочисленной бронетехникой, которая носится иногда на запредельной для тяжелого танка скорости. Но местные водители рассказали, что так было и до войны. Киевские власти всегда расценивали Юго-Запад как сырьевой придаток – зачем же тогда вкладываться в благоустройство и дороги? Кстати, если провести мониторинг довоенных новостей из этого региона, то можно прочесть множество отчетов чиновников о сделанном дорожном ремонте и астрономических суммах, которые на него потрачены.