Знакомиться с автомобилем в Корее довольно сложно. Особенно если находишься с группой соотечественников. Наши автомобильные журналисты испорчены управляемостью и плавностью хода и к любому автомобилю подходят не с потребительскими оценками, а как к спортивному снаряду, что скорее всего дает им внутреннее ощущение тест-драйвера, а не просто журналиста. А корейцы находятся на противоположном полюсе оценок и подходов и никак не поймут, что же именно нужно этим пучеглазым от автомобиля? Ведь над ним работали настоящие профессионалы, и все, что было необходимо, они в автомобиле воплотили. А теперь вот приехали эти заморские и хотят от машины что-то явно не то.
Знакомство с новейшим автомобилем Hyundai Grandeur проходило в теплой, дружественной обстановке, лишенной взаимопонимания. Мероприятие, которое даже сами корейцы назвали неприличным сочетанием «тест-драйв», проходило в два удивительных этапа с прелюдией.
Для начала всех провели экскурсионным маршрутом по исследовательскому центру, в который до того никого из иностранцев никогда не пускали. Охраняя свое коммерческое будущее еще на входе, всех вежливо попросили сдать фото- и видеоаппаратуру, а кроме того, очень нервно приглядывались к записям в блокнотах, в которые от безысходности затеяли что-то писать некоторые из гостей. Приставленные сопровождающие лица смотрели в оба и искренне горевали, когда увидели фотоаппараты, которые, как и следовало ожидать, сдали далеко не все.
И вот после экскурсии по исследовательскому центру «Hyundai», потенциал которого превосходит наши аналоги, всех привезли на испытательный трек. Внутри — километровая бетонированная площадка и несколько свежайших Hyundai Grandeur на линии. Рядом еще несколько машин, но за рулем каждой сидит водитель. Оказывается, первый этап знакомства с автомобилем подразумевал не поездку за рулем, а катание в более подобающей роли — в качестве пассажира. Как любят писать избалованные тестеры и драйверы советских изданий, дверь захлопывается с породистым звуком. После чего напрочь гаснут все звуки извне. Шумоизоляция Grandeur такая, что даже говорить хочется тихим, почти начальственным голосом, чтоб подчиненные вежливо внимали. Заводской испытатель в непременных для всей Кореи перчатках вывел машину на трек и дал газу. Машина легко и изящно набрала 200 км/ч. Профилированные повороты автомобиль проходил по крайней верхней кромке, что воспринималось лишь умом и при этом с немалым удивлением, так как центробежная сила держала даже лучше ремня безопасности (которым настойчиво попросили воспользоваться), в правом окне был виден бетон полотна, скорость не чувствовалась, на спидометре подозрительно большая цифра, а все вместе никак не складывалось в картину привычного, так как не хватало рева мотора, борьбы с машиной, визга резины и тряски на неровностях. А неслись мы очень даже стремительно. И догнали попутный... грузовик с бидонами. Эдакий затрапезный драндулет, развозящий офисные упаковки воды по 19 литров (сколько в них галлонов, никогда не знал). И едет он по тому же самому испытательному треку, по которому с неправдоподобным комфортом дико несутся несколько Hyundai Grandeur, а заодно и еще два-три автомобиля, заклеенных черной пленкой до полной неузнаваемости. Полный круг по треку — и водитель степенно паркует машину на той же площадке.
Второй этап знакомства проходит уже за рулем. Местный корейский испытатель сидит справа. Улыбается и кажется, будто счастлив видеть пучеглазого журналиста из страны, которая еще не так давно поддерживала агрессию Китая против Южной Кореи и вообще воевала против.
Накатавшиеся журналисты добились-таки от машины любимого состояния, когда от тормозных колодок идет дым, а на змейке, обозначенной конусами, половина повалена. Перед тем как начать терзать авто, регулирую все доступное пространство под себя. Руль, зеркала, сиденье и даже педальный узел, который при помощи электромотора услужливо приближается ко мне. Несмотря на автоматическую коробку, педалей все равно три. Крайняя левая — стояночный тормоз очень американского образца. К огромному, но почти никак не обозначенному удивлению корейца, еду медленно и плавно. Степенно добавляю газу и вместо того, чтобы дрыгать рулем и пугать всех вокруг, веду машину в том стиле, для наслаждения которым она и создавалась. Кондиционированная тишина, мягкость подвески, удобнейшая посадка и какой-то ненавязчивый, но ощутимый дух качества диктуют размеренный и аккуратный стиль езды. Кореец потрясен. За минуту до меня один особо резвый русский швырял его вместе с машиной из стороны в сторону на змейке, давил конусы и «убивал» тормоза, а теперь вот такой контраст — его катают, при этом без истерики и нервотрепки. «Как машина?» — вежливо спрашивает испытатель. «Большая, мягкая, американская», — отвечаю я. Собеседник удивлен: «Почему американская? Это корейская машина. Ну, может быть, стайлинг американский». Что он подразумевал под этим словом, сказать трудно. У них немного свой английский язык, не совсем похожий на то, чему учат в наших школах. Если это было сказано про внешность, то в облике Grandeur ничего американского не видно.
Но по повадкам этот Hyundai напоминает именно американскую машину — огромную и вальяжную, что правильно было бы квалифицировать как большую удачу и заслугу корейского автопрома, а не простое совпадение. Ведь как автомобильная нация корейцы формировались при помощи американцев, за рулем американских автомобилей, и впитали и их степенный стиль езды, и тягу к размерам, и понимание и ценность комфорта. И Hyundai Grandeur — бесспорное достижение на этом американизированном пути.
В нашу страну Hyundai Grandeur приедет к августовскому автосалону.