Намерения российских парламентариев убрать из УК «угонную статью» взбудоражили автомобильную общественность — показалось, что в этом случае автоворы станут недосягаемы для милиции. Но в Департаменте уголовного розыска МВД России не разделяют пессимистичных взглядов. О том, чем на самом деле обернется исключение пресловутой 166-й статьи из свода законов, нашему корреспонденту Дмитрию ЗЛЕНКО рассказал заместитель начальника отдела по борьбе с имущественными преступлениями ненасильственного характера Департамента уголовного розыска МВД России Владимир БОРИСОВ.
ДОСЬЕ
БОРИСОВ Владимир Валентинович.
Заместитель начальника отдела по борьбе с имущественными преступлениями ненасильственного характера Департамента уголовного розыска МВД России.
Родился в апреле 1967 года в Московской области. В органах МВД с 1987 года. В 1993-м окончил юридический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова по специальности «Правоведение». С 2002 года работает в Департаменте уголовного розыска МВД РФ.
Чем же так мешает милиции 166-я статья Уголовного кодекса РФ, предусматривающая ответственность за угон авто, ведь, исключив ее из свода законов, угонщики вообще будут неподсудны (статьи-то за преступление не станет)?..
— Ошибаетесь. Как раз, убрав 166-ю статью, преступники начнут нести ответственность по всей строгости закона. Объясню, в чем подвох: наше законодательство разделяет понятия «угон» и «кража». Угон — это взял машину покататься без цели наживы. А кража — это неправомерное завладение автомобилем с целью обогащения своего кошелька. Давайте теперь хорошенько разберемся в этимологии слова «угон». Покататься — значит взять автомобиль, сделать на нем пару кружков по городу и вернуть угнанную собственность на место. Лично за мою многолетнюю практику случаев, когда, покатавшись, машину ставили на место, не было. Авто сжигали, разбивали, в лучшем случае бросали разворованными в какой-нибудь канаве. Действительно, злоумышленники не хотели поправить свое материальное состояние, угнав конкретный автомобиль, но мы, сыщики, смотрим на эту проблему иначе. Автомобиль — это один из объектов собственности, точно такой же, как квартира, мебель, телевизор, ювелирные изделия. Причем один из наиболее дорогостоящих и социально значимых видов собственности, ведь сегодня машина не просто средство передвижения — это средство существования. И, на наш взгляд, корыстный интерес преступников заключается в том, что они используют автомобиль по его функциональным возможностям, с учетом потребительских свойств товара. Для сравнения: на улице с вас некто снял шапку и убежал с ней в неизвестном направлении. Когда его поймают, я уверяю, следствию будет безразлично, из каких побуждений был совершен грабеж: хотел ли преступник продать шапку, согреть уши или просто ей полюбоваться. Закон совершенно однозначно назовет его грабителем, или, говоря понятнее, вором, поскольку он завладел чужой собственностью, тем самым лишив законного хозяина права ею распоряжаться. Так почему же такое чудовищное послабление законодательство делает для автоворов? Убрав из УК статью «Угон», все похитители машин будут приравнены к обычным ворам и уже не будет иметь решающего значения — «взял покататься» или «хотел продать». Проник в чужое авто — значит, вор. И баста!
Берегись автомобиля
— Но зачем тогда угонную статью вообще включали в УК, значит — это кому-то было нужно?
— Угонная статья имеет свою историю. Она появилась в уголовном праве ровно сорок лет назад — в 1965 году и тогда была 212-й статьей УК РСФСР. Включалась она в 10-ю главу кодекса «Преступления против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения», то есть к имущественной безопасности граждан не имела никакого отношения. Тогда в СССР транспорта и лиц, допущенных к управлению, было мало, соответственно если кто-то незаконно завладевал автомобилем, мог сбить и покалечить людей. Вспомним фильм «Берегись автомобиля!». Юрий Деточкин ни копейки не положил себе в карман, все деньги переводил в детские дома. Значит, воровал авто без цели наживы. Но ни судья, ни прокурор не ломали головы, по какой статье его посадить, поскольку он был вором, лишавшим людей их собственности. На мой взгляд, уголовное право должно больше нацелиться на защиту имущественных интересов граждан, а пока существует статья «Угон», мы этого не добьемся.
— А почему нужно именно исключить данную статью, а не просто ужесточить ее?
— Ныне санкции по статьям «Кража» и «Угон» примерно одинаковые, более того, в отдельных случаях наказание за угон даже серьезнее, чем за кражу. Но сложившаяся правоприменительная практика 166-й статьи говорит о том, что это преступление воспринимается как малозначительное. Не удивляйтесь, таков российский менталитет. Мы проводили исследование — выясняли у граждан, как они понимают угон автомобилей и кражу. Так вот, для абсолютного большинства россиян кража — это очень серьезное преступление, сразу представляется вор-рецидивист, весь в наколках, а угон люди воспринимают как мелкое хулиганство — типа разбитого стекла на автобусной остановке. Поэтому механическое увеличение санкций за угон никаких результатов не даст.
— Но опыт Узбекистана говорит об обратном...
— Это некорректный пример, ибо насыщенность автотранспортом в России и Узбекистане разная. Когда принимались изменения в их законодательство, они оперировали цифрой 1500 хищений машин в год, в то время как у нас таковых 130 000.
— Если убрать 166-ю статью, придется ли изменять и подгонять под реалии статью 158-ю «Кража»?
— Нет, не придется. Статья «Кража» охватывает практически все виды имущества (нет ведь отдельной статьи «Кража телевизора»)...
— По вашим оценкам, сколько в стране преступных автоворовских группировок?
— Цифры называть не хотелось бы, поскольку это очень динамичный криминальный бизнес. На практике получается так, что мы едва успеваем арестовать одно бандитское сообщество, как на его место приходит новое. Одно могу сказать точно — случайных людей в этом деле нет. О чем говорят и факты. К примеру, не так давно в Омске мы выявили 20 числящихся в угоне машин, 6 из них разыскивает Москва, несколько авто оказались из Приморья, десяток пригнан из Европы и числится за Интерполом. Представляете себе географию? Такое провернуть могут только серьезные криминальные структуры.
По земле, по рельсам, по воде
— И как упомянутые машины перегонялись?
— Разными способами. Обычно по дорогам общего пользования, по рукописным доверенностям и поддельным документам. Но применялись изощренные методы — морской, железнодорожный, воздушный транспорт. В этом году мы перекрыли криминальный канал Москва — Барнаул. Автомобили похищались в столице, перегонялись на одну из товарных железнодорожных станций и «уходили» в Барнаул. Проблема в том, что железнодорожникам не требуется предъявлять документы на машину: платишь деньги — и они выполняют заказ. Это не упрек транспортникам, просто существующий порядок отправки не обязывает декларировать груз.
— Какова угонная статистика этого года?
— За 9 месяцев в стране было украдено 39 000 и угнано 41 500 авто. Вкупе пострадали свыше 80 000 моторизованных россиян.
— Немало. И куда же делись эти 80 000 машин?
— Часть легализовалась в нашей стране, некоторые авто ушли за рубеж. Довольно много машин было разобрано на запчасти. Вас шокируют цифры? В России зарегистрировано 36 миллионов автомобилей. В год похищается около 100 000, что в масштабах страны не так уж и много — лишь 0,3 процента от числа всех машин. Хотя я понимаю, что для нас, милиционеров, это лишь статистика, а для ста тысяч российских семей — большое горе. Пожалуй, соглашусь — это много.
— Известно ли вам о каких-то новых, неожиданных способах воровства машин?
— Изобрести что-то новое здесь почти невозможно. Хотя в последнее время получил широкое распространение угон с целью последующего выкупа. Похищается машина, затем преступники связываются с потерпевшим и вымогают с него деньги за возврат (обычно это 30% от стоимости авто). При этом воры настоятельно рекомендуют не обращаться в милицию, в противном случае обещают сжечь транспортное средство. Этот «бизнес» распространен в Калининградской, Ярославской областях, в Кемерове... И если вы попадете или уже попали в схожую ситуацию, то не пугайтесь угроз бандитов — обратитесь в правоохранительные органы, вам обязательно помогут вернуть машину в целости и сохранности, сохранить деньги и главное — накажут преступников.
— Поговорим о процентах раскрываемости...
— К счастью, МВД уходит от «палочных» оценок своей работы. То есть судить о наших делах, лишь опираясь на данные раскрываемости, не совсем корректно. Главное — это положительная динамика и своевременное реагирование на сложившуюся обстановку. Но если вас все же интересуют цифры, то они таковы: в текущем году из 39 000 краж автомобилей раскрыто 4200 в этом году (это 11 процентов), из 41 500 угонов раскрыто 20 000 (почти половина). На общемировом уровне — нормальные показатели раскрываемости. Работаем не хуже иностранных коллег.
— Если честно, только не обижайтесь на вопрос, я не понимаю ваших функций, то есть какую лепту в розыск похищенного транспорта вносите вы: ловят-то угонщиков инспектора ГИБДД?..
— Мы занимаемся и работой на перспективу, то есть разрабатываем меры, призванные снизить количество имущественных краж, и решаем сиюминутные задачи — задерживаем злоумышленников, проводим оперативно-розыскные мероприятия. Кстати, в процессе разработки мы часто обнаруживаем причастность задержанного лица к ряду аналогичных преступлений: нередко бывает, что, задержав простого угонщика, выходим на целую группу, занимающуюся кражей авто и последующей их реализацией...
— Часто говорим об угонщиках, а какая борьба ведется с «перебивщиками» номеров — их сажают?
— Есть в УК 326-я статья, предусматривающая ответственность за умышленное изменение или уничтожение идентификационной маркировки номерных агрегатов. Статья достаточно труднодоказуемая, ведь надо, по сути, поймать преступника, образно выражаясь, с молотком и зубилом в руках. Но нам удается задержать подобных ремесленников: в прошлом году мы привлекли по 326-й статье УК РФ 240 человек. И в этом году наметилась положительная тенденция — за полгода осуждены 92 «перебивщика».
НАША СПРАВКА
Профессиональные автоворы — это безработная молодежь в возрасте до тридцати лет, как правило, без высшего образования. С каждым годом контингент супостатов молодеет — в ряде регионов костяк преступной группировки составляют граждане от 18 до 24 лет, хотя встречаются и более молодые индивиды тринадцати-четырнадцати лет. Лидерам автоворов выгодно использовать малолеток, поскольку им проще, извиняемся, задурить голову, легче научить и, самое главное, к юным угонщикам не применяют жестких правовых санкций. В Москве, Подмосковье, Питере, Омске и других регионах, насыщенных автотранспортом, нередко действуют так называемые воры-гастролеры. В остальных — местные жители. Как ни смешно звучит, но если у вас угнали автомобиль, подозревайте своего нигде не работающего соседа в возрасте до 30 лет.