Спустя месяц на проспекте Вернадского из-за лихачества Алексея Русакова погибли артистка Марина Голуб и ее водитель. А в ноябре на Онежской улице водитель Кристина Белецкая въехала в остановку общественного транспорта — погибли три человека. Все автокатастрофы вызвали огромный общественный резонанс и вынудили власти заговорить о резком ужесточении наказания за нарушение Правил дорожного движения.
Как расследуются подобные дорожные происшествия — об этом «МК» в эксклюзивном интервью рассказал заместитель начальника следственной части ГСУ ГУ МВД России по г. Москве Алексей Кузнецов.
— Есть ли какой особый порядок в расследовании резонансных ДТП?
— Нет никакой разницы. Вопрос только в количестве следственных действий и проведенных экспертиз. Методика проста: самое главное в любом ДТП — это осмотр места происшествия, самих автомобилей, фиксация всех следов. Принимается во внимание любая деталь. Следователи смотрят, есть ли видеокамеры в офисах, торговых центрах. На практике бывали случаи, когда изымали видеозаписи в банке, а на них авария была видна как на ладони.
— Сколько экспертиз по ДТП может быть?
— Много. Это и автотехнические, и трассологические, и лакокрасочные, и биологические, и судебно-медицинские. Расследование ДТП — это самое наукоемкое расследование по уголовным делам. Столько технических и научных методов, как в ДТП, больше нет ни в одном уголовном деле. Но есть нюанс: если по уголовным делам, скажем, экономического направления мы стараемся быстрее назначить экспертизу, то здесь так не получится. Надо сначала допросить свидетелей и участников ДТП, посмотреть видеосъемку, если она есть, осмотреть машину и только потом назначить экспертизы.
— Новые методы, технологии используете?
— Да, одна из последних новинок — это, безусловно, видеорегистраторы. Но у экспертов, у тех же автотехников, есть проблема — в своих исследованиях они имеют право ссылаться только на научные методики, которые утверждает Всероссийский НИИ судебной экспертизы Министерства юстиции РФ. Взять то же дело о ДТП с участием машины вице-президента ЛУКОЙЛа — от коммерческих экспертных организаций и физиков-любителей по нему нам приходило столько, как я их называю, творческих экспертиз! Там по законам Эйнштейна высчитывалась вероятность развития события. Это все, конечно, интересно, науку никто не отменял. Но наши эксперты не имеют права заниматься самодеятельностью и должны руководствоваться принятыми правилами проведения экспертиз. Так, традиционно скорость до момента столкновения определяют по тормозному пути. А многие независимые эксперты дают заключения о скорости по деформации машин, однако я не могу их принять как доказательство, потому что нет научно утвержденной методики. Мы можем почитать эти заключения, и все.
— С какими сложностями сталкиваетесь?
— Сложности, как и везде, скорее организационные. Представьте себе: на улице минус двадцать, стоянка засыпана двухметровым слоем снега, а нам надо осматривать машину. У моих следователей есть комплекты валенок, телогреек, лопаты...
— А если в ДТП участвовал сотрудник полиции?
— Никакой разницы в методиках расследования нет. Если он потенциальный виновник, то в законе прописано, что уголовное дело расследует СКР. Правда, в статье указано, что это происходит в случае, если правоохранитель находился при исполнении служебных обязанностей. Но в Москве на практике не важно, при исполнении он или в выходные на дачу ехал, — все равно дело у нас изымается и передается в СКР. А если правоохранитель лишь свидетель, то расследование ведется по общим правилам.
— А как насчет предвзятости к расследованию таких ДТП?
— Скажу так: расследование ДТП тем и уникально, что технически насыщено. Ну хорошо, будет предвзятость, а если математика говорит, что спецсубъект виноват, то что тут сделаешь? Я всегда так говорю: в ДТП попадают и министры, и артисты, и слесари. Мы придерживаемся такого принципа, что если есть погибшие — надо возбуждать уголовное дело. Правда, бывают и такие ситуации: летит, скажем, автолюбитель по МКАДу, сам въезжает в столб и погибает. Тут все понятно, смысла тратить время и силы нет. А так общее правило: если есть погибшие, тяжкие телесные повреждения, то стараемся возбуждать дела. И уже в ходе расследования устанавливаем, кто виноват. Бывает, дела прекращаются. Еще одна сложность, кстати, — мы очень ограничены во времени. По преступлениям средней тяжести мы имеем право содержать под стражей только 6 месяцев. А все экспертизы довольно длительны — например, стационарная психиатрическая проводится 1,5–2 месяца.
ДТП на Кутузовском: «Планируем допросить батюшку»
— Давайте пройдемся по последним громким делам. Автокатастрофа на Кутузовском проспекте с участием иеромонаха Павла Семина. На какой стадии расследование?
— Это дело мы получили не так давно — оно расследовалось в окружном подразделении. Там есть сложность, так как столкнулись несколько машин. И до настоящего момента нет четкой ясности механизма ДТП — кто за кем ехал и в каком порядке столкнулись. Поэтому мы назначили автотехническую экспертизу по механизму аварии. Хотим воссоздать последовательность столкновений. Бывают ситуации, когда присутствует обоюдная вина водителей. Так, как-то был у нас случай, когда один водитель задел другого, а тот отлетел и сбил пешехода. В суд направили обоих. По делу Семина назначили еще и трассологическую экспертизу — специалисты изучат следы сдвигов колес авто, уточнят, под каким углом произошло столкновение. Кроме того, планируем еще раз допросить батюшку. Дело в том, что Семина допрашивали три раза, и каждый раз он описывал аварию по-разному.
— Он все-таки был пьяный?
— Нет, в его крови ничего не нашли. Он ушел с места аварии, но следы алкоголя остаются ведь не один день, они могут сохраняться до 10 суток. Почему ушел? Объясняет, что растерялся. Выдвигает версию, что был в шоковом состоянии, кто-то из его знакомых приехал и увез с места. Хочу напомнить: когда человек покидает место ДТП, то может наступить ответственность по 125-й статье — оставление в опасности. Поэтому сейчас стоит вопрос о вменении ему двух статей. Не позже февраля будем направлять дело в суд.
ДТП на Минской улице: «Максимов ехал помириться с девушкой»
— ДТП на Минской улице, где погибли пятеро детей-сирот, — удалось установить скорость машины Максимова?
— Она была свыше 79 километров в час. Точно установить невозможно, так как следа торможения у него не было. Был след юза. Он «играл в шашки» на дороге, машину занесло. Следы колес прерываются у бордюра. Там может быть и 200 км в час — ни один эксперт этого никогда не скажет. Если бы он сам остановился — мы бы смогли сказать точно скорость авто. А так — такой ответ. Автотехническая экспертиза показала, что машина была исправна. Ее разобрали до винтиков, посмотрели, как работают механизмы, которые влияют на работу тормозов. Все было нормально. Только его вина, что он ехал как сумасшедший.
— Как Максимов объяснил случившееся?
— После ДТП он не мог даже членораздельно что-либо сказать, только мычал. Потом сказал, что ехал с целью помириться с девушкой. Содержание алкоголя в крови у Максимова после аварии — 2,78 промилле, были там и каннабиноиды, что говорит о факте употребления марихуаны. Мы провели ему амбулаторную психиатрическую экспертизу, но специалисты не смогли дать заключение. Сейчас осталась одна экспертиза — стационарная, в Институте Сербского, которая будет скорее всего в январе. По методике ее проведения Максимов должен месяц пролежать в условиях стационара. Все, что нужно было в плане доказательств его вины, мы сделали. Как только получим результаты последней экспертизы, то предъявим окончательные обвинения и направим дело в суд.
ДТП с Мариной Голуб: «Водитель актрисы поехал на зеленый»
— По поводу трагической гибели актрисы Марины Голуб... Все-таки признайтесь честно: Русаков действительно сдался добровольно?
— Я вам официально заявляю: мы его задержали. Он был на даче в Подмосковье у знакомого. Вычислили по телефонным звонкам. Была проведена серьезная операция по его задержанию. Никакой добровольной явки там не было. И неизвестно, была бы она или нет.
— Он был трезвый в момент ДТП?
— По следам крови, оставшимся на подушке его «Кадиллака», заключения — был там алкоголь или нет — не будет. Биологи этого сказать не смогут. А по его крови — прошло много времени до его задержания, там уже ничего не было. Машина была исправна.
— Как определили, что машина Голуб стартовала на разрешающий сигнал светофора?
— Мы допросили много свидетелей. Водитель Голуб поехал на зеленый. Свидетели, которые стояли рядом с ним, говорят, что он горел уже 1,5–2 секунды. Что касается поддельных документов водителя Голуб, как они были изготовлены — сейчас предмет для исследования. К сожалению, в России технические возможности для изготовления фальшивых документов достаточно хорошие. Русакову мы вменили две статьи УК: 264-ю (нарушение Правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств) и 125-ю (оставление в опасности).
ДТП на Онежской улице: «Автоавария не означает, что подозреваемый будет автоматически арестован»
— Почему не арестовали виновницу ДТП на Онежской улице? Белецкая же насмерть сбила троих человек.
— Мы не стали принципиально ее арестовывать, тем самым показывая обществу: да, это преступление, но оно совершено по неосторожности, а водитель была трезвая и не собиралась скрываться от следствия. Да, случилась автоавария, это не значит, что подозреваемый будет автоматически арестован. Все индивидуально. Это наше принципиальное решение.
— Правда, что у ее машины были неисправны тормоза?
— Версия Белецкой такова: у «Хонды» отказали тормоза, поэтому, чтобы предотвратить столкновение с впереди идущей машиной, она решила сманеврировать, выехать на встречку и въехать в столб. Пешеходов при этом не видела, растерялась и вместо тормоза нажала на газ. На первый взгляд машина у нее не такая уж плохая. Сейчас ничего не буду говорить, исправна она была или нет, — действительно, бывают ситуации отказа тормозов. Мы назначили соответствующую экспертизу. Несмотря на то что там серьезные повреждения машины, диагносты раскопают, в каком состоянии было авто. Но даже если окажется, что тормоза были неисправны, Белецкая не имела права совершать этот маневр. Ей надо было въезжать в впереди идущую машину. Водитель должен принять все меры к остановке машины. Например, попытаться затормозить при помощи ручника.
— Дамы в ДТП попадают чаще?
— Нет. Просто число женщин за рулем увеличилось. Вспомните, 20 лет назад, увидев даму за рулем, все мужчины оглядывались. А сейчас иногда едешь днем в потоке — за рулем в основном дамы.
ДТП на Ленинском проспекте: «Посмотрим, что скажет прокуратура»
— Давайте вернемся к громкому ДТП с участием вице-президента ЛУКОЙЛа. Недавно Конституционный суд принял историческое решение: дела, в которых погиб обвиняемый, не будут прекращаться до суда при возражении родственников, а также других заинтересованных лиц, круг которых определит Госдума. Как вы к этому относитесь?
— Как ни странно это слышать от следователя, я хотел этого решения много лет назад. Для меня было непонятно, почему законодатель не требовал от нас согласия родственников на прекращение дела, когда виновник погиб. Сейчас КС эту ситуацию поправил, и это правильно. Единственно, законодатели пока не прописали четкого механизма. Поэтому у нас возникает дилемма: какого родственника спрашивать — одного, двоих, десятерых? Тем не менее это прецедентное дело. Посмотрим дальше, что скажет прокуратура. В семье так или иначе произошла трагедия, сейчас идет борьба между дедушкой и сестрой умершего мужа — кто будет опекуном девочки. В этом деле еще один аспект — PR-кампания адвоката Трунова. Этот защитник ни одного суда у нас не выиграл. Он без конца предъявлял претензии моим следователям, методике нашего расследования, обжаловал наши решения. Для него главное — быть на первых полосах.
«В организме человека всегда есть эндогенный алкоголь»
— По вашему мнению, какое должно быть наказание за пьянство за рулем?
— Мое видение таково, что тут надо разделить два момента. Одно — это езда в пьяном виде, а другое — это совершение противоправного деяния в пьяном виде. Не все, кто за рулем находится в пьяном виде, попадают в ДТП. Но если ты в пьяном виде совершил ДТП и погибли люди... Я категорически не согласен с тем, что закон трактует такую ситуацию как неосторожное преступление. На мой взгляд, эту норму нужно пересмотреть. Пусть это будет непредумышленное убийство или нанесение телесных повреждений, но умысел здесь, на мой взгляд, есть, пусть и в косвенном виде.
— Что надо сделать, чтобы пьяниц за рулем стало меньше?
— Просто лишение прав ни к чему не приведет. Тут ситуацию можно исправить, по моему мнению, единственным путем — конфискацией автомашины. Не важно, даже если она принадлежит не водителю, попавшему в ДТП, а управляется по генеральной доверенности. Купит другую машину? И ту конфискуем. Одну, вторую, пятую изымем в доход государства — или деньги закончатся, или надоест пьяным ездить. К слову, я категорический противник существующей сейчас нормы в ноль промилле алкоголя в крови. В организме человека всегда есть эндогенный алкоголь. Когда допускается только ноль промилле, это значит, что есть очень серьезная коррупционная составляющая. Сейчас по медицинским показателям многие лишены возможности ездить, а это нарушение прав человека.
— А штрафы? Может, увеличить их хотя бы на порядок?
— Согласен, увеличить можно. Но тут возникает другая проблема: а как их взыскивать? Ведь есть огромный перечень того, что нельзя изъять, — единственное жилье, единственную кровать. А чего у него изымать, если он алкаш? У него только и есть, что машина.
— Бывают в вашей работе неоднозначные ситуации, когда сложно решить, кто виновник?
— Да. Например, в плане наездов на пешеходов — это основная проблема. Некоторое время назад люди почему-то подумали, что пешеход на дороге главнее водителя. Хочу напомнить: водитель и пешеход на дороге равноправные участники. И пешеход считает, что водитель должен соблюдать ПДД, и водитель рассчитывает на соблюдение пешеходом ПДД. Пешеход не должен выходить на проезжую часть, пока не убедится в безопасности. А у нас, бывает, пенсионеры даже головы не повернут, когда переходят дорогу. Я не могу этого понять. Машина — это не велосипед, остановить ее быстро, с двух метров, не получится. Тормозной путь даже при скорости 60 километров в час больше 30 метров. Если у водителя нет технической возможности остановиться, то какие к нему могут быть претензии?
— Вопрос по статистике ДТП. За последние годы происшествий на дорогах стало больше или меньше?
— По своим делам уменьшения либо резкого увеличения не вижу. Следственная часть ГСУ забирает ДТП, где два или более погибших. В год в среднем мы расследуем 50–60 дел. Иначе мы просто физически не справимся. По всему городу следователей, которые расследуют ДТП, всего 50 человек. Текучка практически отсутствует — в основном только когда следователи идут на повышение. Я не завидую своим коллегам, которые занимаются ДТП. Каждое дело — это смерть. Приходится общаться с родственниками, которые вне себя от горя. После ДТП мы стараемся дать время родственникам отойти от стресса. В первый-второй день после аварии мы их не тревожим, не вызываем, так как общение ни к чему хорошему не приведет. А зачастую нам приходится принимать решения, что в смерти сына, брата, мужа водитель не виноват. С юридической точки зрения мы правы, но редко получается объяснить это убитым горем родным.