Ментовское счастье

Ох и не дает покоя в последнее время широкой общественности сладкая гаишная жизнь. И фешене-бельные особняки они строят, и на дорогих иномарках раскатывают, и на заграничные курорты своих жен отправляют, а сами тем временем шикуют в элитных ресторанах.

А “жируют” повелители дорог на нищенскую зарплату от 3 до 6 тысяч рублей в месяц. Корреспондент “МКмобиля” решил узнать, каким чудом работникам полосатого жезла удается так ловко крутиться по этой жизни. Посмотреть, в каких условиях инспектор живет, как он работает, во сколько и на какой машине возвращается домой. Героя материала выбрали произвольно — сотрудник редакции неожиданно зашел в ближайший отдел ГИБДД (Балашихинский), переговорил с начальством, попросив понаблюдать за жизнью первого по списочному составу сотрудника ДПС. Им оказался лейтенант милиции Олег Аксютин. 31 год, женат, имеет двух детей. А почему нет?

Не знаю, плохо это или хорошо, но встретили меня в ГИБДД Балашихи спокойно, даже радушно. Хотите встретиться и пообщаться с Олегом Аксютином? Пожалуйста, он сейчас работает в Балашихе на пересечении улицы Советской и проспекта Ленина. Двигаю в обозначенный район.

На появление корреспондента с фотокамерой наперевес члены экипажа ДПС Олега Аксютина отреагировали ровно. Хотя сам Олег повышенный интерес к своей персоне воспринял без особого энтузиазма.

Если кто-то вам скажет, что работа инспектора ДПС жутко интересная, не верьте. Взмах жезла, речитативное представление, разглядывание документов, иногда обследование багажника машины, пожелание доброго пути. И по новой — взмах жезла, речитативное представление... Между проверкой вереницы автомобилей возникают паузы — составление протокола о нарушении ПДД. Кстати, забавно посидеть на заднем сиденье патрульной машины и послушать, как общаются водители со служителями закона. Одни начинают лопотать про свою невиновность, мол, так случайно получилось, другие пытаются качать права и доказывать, что инспектор не прав. Но что интересно, все, жирно подчеркиваю, абсолютно все водители и водительницы, как только инспектор взмахивал шариковой ручкой над чистым бланком протокола, со всеми своими отговорками и претензиями умолкали и тихо-тихо произносили: ”А может, договоримся без протокола? Сколько надо — 50, 100 рэ?” Лукавить и врать не буду, мне неведомо, берет экипаж Аксютина взятки или нет — при мне ни рубля с водителей ребята не взяли. И, кстати, автовладельцы отказу инспекторов от денег не шибко удивлялись. Хотя попадались и упорные, пытавшиеся чуть ли не насильно затолкать в карман инспектору сторублевую купюру. В этих случаях служивые вспоминали статью из уголовного кодекса об ответственности за дачу взятки милиционеру при исполнении служебных обязанностей — от 3 до 5 лет лишения свободы. При этом инспектора кивали в мою сторону и добавляли: “Один свидетель преступления уже есть”.

Примерно в 17.30 по рации поступила команда: в районе вводится план “Перехват”, всем экипажам занять позиции в соответствии с оперативным планом. Причиной беспокойства стало похищение из микрорайона Южный грузовой “Газели”. Наш экипаж согласно диспозиции немедленно выехал на Лианозовское шоссе. Началась тотальная проверка всех “Газелей”. Лианозовское шоссе соединяет Балашиху с Железнодорожным, так что движение тут всегда оживленное и гаишникам работы хватает. Подсуетился и ваш корреспондент. Пока все были заняты, я тихонечко сел в патрульную машину, напялил на себя светоотражающий жилет с символикой ДПС, под руку подвернулась заветная полосатая палочка — и вот еще один гаишник готов к работе.

Первым делом остановил BMW X5. А что — оттягиваться, так по-крупному. Водитель иномарки не пожелал покидать свое кресло. Вместо этого в узкую щель приоткрытого окна он сначала протолкнул водительское удостоверение, за ним выползло свидетельство о регистрации. Сидящее за рулем иномарки лицо ехидно улыбалось. Но я хоть и не настоящий гаишник, но поведение водителя “бимера” мне не понравилось. Пришлось его попросить открыть капот автомобиля для осмотра идентификационных номеров. Ясный пень, водиле пришлось оторвать свою задницу от теплого сиденья и выйти наружу. Я было захотел поиздеваться над владельцем иномарки и намекнуть ему, что на его X5 номера вызывают подозрение, дескать, машинка-то “паленая”. Но тут мои “милицейские” художества пресек подоспевший к месту назревающей разборки Аксютин. Он вернул документики водителю иномарки и, пожелав ему счастливого пути, принялся за меня. По морде я не получил, но все равно было неприятно. Слава богу, в самый разгар нравоучительного монолога инспектора его коллеги как-то резко рванули к патрульной машине и проорали нам, чтобы тоже быстрее садились в автомобиль.

Выяснилось, что одна “Газель” не подчинилась приказу инспектора остановиться. Взвизгнув покрышками, милицейское авто устремилось в погоню.

Через пару минут непослушная полуторка была настигнута. Закрутились “мигалки”, взвыла сирена, громкоговоритель выплюнул приказ прижаться к обочине. Реакция нулевая. Милиционеры решили пойти на крайние меры. Нет, стрелять никто не собирался, просто взяли да с правого борта немного поджали “Газель” к обочине, а в удобный момент блокировали ее движение окончательно. Милицейский водитель исполнил маневр мастерски, в ДТП служебная машина не угодила, “газельщика” задержали. Между прочим, машинка оказалась именно та, прошедшая в ориентировке по угону. Пока оформляли задержание, перегоняли “Газель” на стоянку, рабочий день прикатился к логическому завершению. В 21.30 — сдача оружия в УВД. В 22.00 — развод и регистрация заполненных протоколов, опись спецсредств (радары с видеокамерами, рации, мобильные компьютеры и прочее).

22.15 — по домам. Завтра встречаемся на утреннем разводе в 8.00. Говорят, экстремальные ситуации сближают людей. Давешняя погоня как-то растопила лед недоверия у милиционеров к залетному журналисту, и прощались мы весьма дружелюбно. Напоследок я напросился к Олегу Аксютину на утренний чай.

Как и условились, к подъезду дома Олега я подъехал без опоздания. Стандартная девятиэтажка со стандартно загаженными лестничными пролетами, выбитыми окнами и неработающим лифтом. Пока пешком подымался на пятый этаж, под ногами хрустнуло несколько использованных шприцев. Вхожу на этаж: длинный, рушащийся на глазах коридор и, как в гостинице, по левую руку нечетные номера комнат, по правую — четные.

Тут до меня доходит — ведь это общага. Вот так номер! Несколько изумленно и с сомнением (туда ли попал) стучусь (звонка нет) в квартиру с номером, который мне вчера назвал Олег. Дверь открывает хозяин: “Проходи, а то сквозняк”.

Прихожая одновременно и кухня. На одном квадратном метре уместились маленький обеденный стол, шкаф для посуды, электрическая плитка и вешалка для одежды. В невеликой и единственной комнате все скромненько и чистенько. Но в то, что в этой комнатушке живут двое взрослых с двумя детьми, верится с трудом. Хотя нет — вот две пары детских глаз, внимательно изучающих раннего гостя. Олег представляет свою жену. Женщина, несколько смущаясь, предлагает вместе со всеми позавтракать. Ничего выдающегося: чай, кофе, печенье, яичница, детям манная каша. Постепенно неловкость первой встречи развеивается и завязывается житейская беседа. О старшем сыне, который пошел в школу, о болезни младшей двухлетней Полины, о квартире, что не первый год обещает выделить администрация города, о грязной душевой и об отсутствии нормальной духовки. Одновременно Олег готовится к выходу на работу. И вот уже пора.

У Олега нет собственной машины. Обычно его до отдела подвозят коллеги. На этот раз поехали на моей машине. Пока добирались, Олег рассказал, каким образом он попал в ГАИ. До 1998 года Олег жил в Калужской области, работал на одном из машиностроительных заводов водителем. Но завод постепенно развалился, и жить стало не на что. Друзья порекомендовали переехать в подмосковную Балашиху. Здесь уже предложили идти в милицию. У Олега родной дед всю жизнь отдал органам, так что такое предложение его не смутило. Вот и вся в принципе история. Потом была стажировка в ГИБДД, учебка, общага, переезд на новое место жительства всей семьи. В общем-то, повседневная житуха простых людей, без шика и лоска, построенная по принципу: живем для того, чтобы выжить. Хотя в милицейских семьях слово “выжить” имеет несколько иное значение, чем у гражданских.

В 2002 году Олег, как говорится, при исполнении получил три пулевых ранения: в бедро, ногу и пах. Когда ему говорят, что он родился в рубашке, мужик отвечает: “Нет, в рубашке мой напарник появился на свет, ему одна пуля попала в металлический жетон, висящий прямо над сердцем, а вторая разбила рацию в правом нагрудном кармане. А я, как дуршлаг — весь в дырках”. После этого случая жена Олега всеми силами уговаривала его бросить службу, ведь перспектив никаких — платят мало, квартиры не дождешься, так за что жизнью-то своей рисковать?

Самое время бы здесь ввернуть, что, типа, не перевелись еще в России честные менты, за идею воюют, жизнь простым гражданам берегут, от бед их спасают. Нет, господа, обойдемся без пафоса. Все гораздо прозаичней. На вопрос, почему он еще не сбежал из этой убогой милиции, Олег отвечает: “Не мне судить, убогая наша милиция или нет. Знаю только одно — в том коллективе, где я сейчас служу, мне нравится работать. Все держатся друг за друга, и я уверен: в трудную минуту меня не бросят на произвол судьбы. Поверьте, после ранений я знаю, о чем говорю. Что же касается материального обеспечения, тут, конечно, беда, но есть пусть маленькое, но постоянство, стабильность, а оно ценнее любого журавля в небе. Вот поэтому я не собираюсь уходить из милиции. Да и чувствую — мое это призвание. Так что все будет хорошо!”

Во как! Безусловно, право сомневаться в правдивости Олега есть у каждого. Но лично я ему верю. Может, это и есть настоящее ментовское счастье?..