Игорь ЕРМИЛИН, президент Федерации автомобильного спорта и туризма России, считает, что наша страна упустила шанс получить “Формулу-1” и даже знает, благодаря кому это произошло. Сегодня Игорь Васильевич, человек, стоявший, можно сказать, у истоков современного российского автоспорта (в первую очередь — кольцевых гонок), отвечает на вопросы корреспондента “МКмобиля” Евгении ГОЛОВКО.
Начнем с самого животрепещущего вопроса. Столичными властями было обещано, что к 2003 году в Москве пройдет этап “Формулы-1”. Какое на данный момент положение “королевских гонок” в России?
— Есть ощущение, что в этом вопросе, наконец, наступило некоторое затишье. С 1998 года создавалось множество проектов, касающихся “Формулы-1”, внутри страны шла возня за то, где и как это будет. А уж когда возникла борьба внутри Москвы, стало ясно, что слишком много политики и “левых” интересов не дадут никакого результата. Когда много шума, проекты мирового масштаба обычно не реализуются. Больше всего и громче всего шумели по поводу Нагатина, но при этом большинству было понятно, для чего нужна шумиха: чтобы зафиксировать положение неких личностей в обществе с помощью темы “Формулы-1”. В конце концов мудрость Юрия Михайловича Лужкова одержала верх, хотя ему очень долгое время пытались морочить голову. Мол, вот, к тебе приехал человек, заинтересованный подписать документ, давай подписывай. Но у столичного мэра хватило мудрости этого не делать. Мы, правда, помогли, информируя его о том, как реализация проекта может негативно отразиться на городе.
Но я уверен, что если б не появился нагатинский проект, курируемый Григорием Антюфеевым, мы бы уже сейчас имели автодром в районе Шереметьева. Но шанс был упущен, и считаю, что должно указать пальцем, благодаря кому до сих пор в России нет ни автодрома, ни этапа Гран-при.
— Не мог ли проект в Нагатине возникнуть в пику шереметьевскому проекту, курируемому ФАСТ России?
— Не думаю. Однако люди, занимавшиеся разработкой нагатинского проекта, не понимали всего уровня серьезности будущих работ. Автоспорт — модная и интересная тема. А если речь заходит о “Формуле-1”, то в глазах сразу же загораются миллионы долларов. У многих “едет крыша”. Это опасное явление, потому как любой проект автодрома сразу же переводится на “Формулу-1”, а следовательно в купюры. В итоге создается много шума и... ничего. Так что скорее всего реальный проект автодрома родится в тишине, без серьезной шумихи в прессе на подготовительных стадиях.
На сегодняшний день всем ясно, что нагатинского проекта нет, эта тема закрыта. Но шумиха, сопровождавшая Нагатино, к сожалению, очень навредила Пулковскому кольцу в Санкт-Петербурге. Москва — город, имеющий ряд преимуществ, поэтому заявления о том, что у нас в 2003 году “все поедет”, останавливало администрацию Петербурга и их инвесторов. Этот проект был заморожен, но сейчас реанимируется. В ближайшее время в северной столице должны начаться работы не только по проектированию, но и по строительству. Мы рекомендовали им не кричать на тему “Формулы-1”: получится — очень хорошо, нет — так нет.
России — вне зависимости от “Ф-1” — нужен автодром. И не один. Для европейской территории пяти бы хватило. Недавно несколько преждевременно было сделано заявление о подмосковном проекте трассы недалеко от Подольска. Но учитывая, что мотоциклетная федерация, контролирующая процесс, не заявляет о том, что это — “Формула-1”, нет лишней суматохи и желающих “примазаться”. А если к кораблю не прилипает ракушечник, тормозящий движение, он бодро идет вперед. Так и здесь. Уже идут работы по топографии и геоподоснове. Этот тот набор информации, который нужен для начала проектирования. Автодром рассчитан для событий национального масштаба с последующим повышениям уровня вплоть до чемпионата мира по супер- и мотобайкам.
— А как же дела с трассами для национальных чемпионатов?
— Естественно, наша первейшая задача — трасса для национальных гонок. Только после того, как национальный автоспорт встанет на ноги, можно думать о международных гонках среднего уровня, а потом и о “Ф-1”. Нынче в Перми, Тольятти и в Краснодарском крае идет работа с администрацией городов и с реальными людьми, способными реализовать проекты по строительству национальных автодромов на местах. Если наши планы осуществятся через пару-тройку лет, мы, наконец, сможем иметь инфраструктуру для развития кольцевого автоспорта.
— Насколько велика или мала вероятность появления в России полноценного автодрома международного уровня и этапа “Формулы-1”?
— Мы работаем в этом направлении. Если не верить в возможность проведения “Ф-1” в нашей стране, то вся работа будет лишена смысла. Я уверен, что питерский или московский проект на определенном этапе окажутся в таком состоянии, чтобы привлечь “Формулу-1”. Более того, нужно учитывать, что с европейских этапов “Ф-1” постепенно уезжает, а наличие двух полноценных автодромов в России более чем увеличивает вероятность проведения двух Гран-при на нашей территории.
— Не бросило ли тень на восприятие России глазами Берни Эккслстоуна и Ко неадекватное поведение чиновников, занимающихся проектом в Нагатине?
— На самом деле на этот вопрос “в глаза” может ответить только сам Берни Экклстоун, или как он говорит “только моя жена может представлять мои интересы”. Я же скажу, что мы не обсуждали эту тему детально. Но он однозначно заявил, что у нас слишком много политики, а когда много политики, ничего не получится. Берни видел внешние проявления нашей проблемы, он знал, что готовятся три варианта — два в Москве и один в Питере. И вдруг появилось сенсационное заявление, что есть только один проект. Иными словами, он понял, что в России пытаются использовать его имя для внутренних разборок. А уж после двух очень неудачных для него визитов в Москву по приглашению Антюфеева, Экклстоун был очень недоволен. Это не бизнес, а так... Причем, на Лужкова он все увиденное не переносит, поскольку Берни понимает, что этот человек не информирован и до конца не готов к встрече. А во время его второго визита в Россию, Лужков даже не стал с ним общаться, тогда как посредники приглашали владельца “королевских гонок” именно на встречу с мэром для принятия окончательного решения. Но между тем, Экклстоун все еще готов к контакту с Россией, только сейчас он уже определил для себя, с кем он будет общаться, а с кем — нет.
— Как вы оцениваете социальное явление “Сергей Злобин и “Формула-1”? Почему немолодой гонщик из России первым пришел в чемпионат мира? Значит ли это что-то для российского автоспорта?
— Сложный вопрос. То, что Сергей пришел туда, благодаря чему заговорили о России и “Формуле-1” вместе, — это положительный момент, подогрев интереса к “Формуле-1”, подогрев интереса к российскому автоспорту в обществе. То, что в “Ф-1”, тем более в команду “Minardi” может попасть практически любой пилот (за деньги, разумеется), сообщество болельщиков “Ф-1” в России в целом, до конца не понимает. Каким путем, за какие заслуги Сергей попал в “высший гоночный свет”, для них не так важно. Главное, что русский флаг уже там. Это — определенное чувство патриотизма и гордости. Думаю, Сергей понимает, что если бы он родился на 15-20 лет позже, то сегодняшняя ситуация для него была бы идеальна. У него был бы шанс проявиться в мировом автоспорте. Сейчас объективно он не будет успешен, и это в конце концов сработает негативно на ситуацию в целом. Я думаю, ощущения от его присутствия в “Формуле-1” останется такое же, как от нагатинского проекта. Понятно, что время Сергея Злобина упущено. Те, кто должен прийти за ним… Таких просто нет. Нет тех, кто сразу же перехватит инициативу, а Злобин вряд ли сможет удержаться в “Ф-1” долго, и возникнет пауза. А такие вещи обычно оставляют осадок разочарования.
Как правило, по первопроходцам надолго формируется мнение о стране. А поскольку успехи наших за рубежом пока не очень высоки, отношение оттуда к нам достаточно пренебрежительное. Сейчас наши молодые ребята начинают ломать его. В частности, Михаил Алешин, награжденный FIA, был более чем успешен в картинге в минувшем году. Но ему нужно еще года три-четыре, чтобы подойти вплотную к “Формуле-1”, а Сергей, боюсь, столько не удержится.
Ожидать многого от профессионального мастерства Злобина не приходится, поскольку заниматься автоспортом он начал в зрелом возрасте, а участие в наших соревнованиях не дают нужного наката и практики. Приезжая в Европу, приходится учиться заново. С такой же проблемой столкнулся в свое время и Виктор Маслов: он объективно был обречен на проигрыш, поскольку не имел того опыта, как его конкуренты. Но, увы, сейчас это проблема любого российского гонщика.
Между тем Злобин — продукт своего общества, а оно сейчас не готово прийти в “Ф-1”. Тот, кто приезжал на “Ф-1”, видел, какое огромное количество машин там паркуется, видел, что при двухрядном движении с правой специальной полосой, предназначенной для проезда автомобилей сотрудников Гран-при, никому не приходит в голову выехать на нее и встать. Если Гран-при придет в Россию, то при трехполосном движении будут не ехать, а стоять шесть рядов, и ни один специальный автомобиль, и ни один сотрудник, работающий на гонке, ни один пилот не сможет проехать. Это самая интересная проблема, по которой FIA может отозвать Гран-при из России так, как в свое время произошло в Венгрии. В России по целому ряду таких позиций могут обязательно возникнут проблемы. Общество наше, увы, пока не достаточно цивилизовано. А Сергей, как я уже сказал, продукт своего общества, и, к сожалению, недалеко от него ушел...
— Кроме того, Сергей не лишен неких эмоциональных “понтов”. В частности, как иначе можно назвать его участие в гонке дрэгрейсеров? Нанесло ли это мероприятие ущерб автоспорту?
— Я не могу подобрать слов, чтобы определить, что это было за мероприятие. Сергей, как оказалось, не был готов нести бремя публичного человека, на котором сосредоточено все внимание к “Ф-1” в России. Он не готов соответствовать выбранному им имиджу. Людям такого уровня нельзя реагировать на провокации. Должен сказать, что Сергей сам спровоцировал ребят на вызов, поскольку в ходе одной телепрограммы несколько раз пренебрежительно отзывался о дрэгрейсерах. Он повел себя высокомерно, не сдержался, за что и был наказан. Нужно было к их занятиям отнестись с уважением. В результате дрэгрейсеры его поймали на крючок, взяв на “слабо”. А в итоге оказалось, что Злобину действительно слабо. Сказал, что порвешь — порви. Сергей же порвать не смог и пошел на попятную, а это вообще не серьезно. Я думаю, он попался на удочку из ложного чувства собственно достоинства, потому как в любой момент мог сказать “вот вы станьте таким, как я — и я готов с вами состязаться, вы сядьте в болид “Ф-1” — и буду вашим соперником”. И это все поняли бы и стали бы относится к нему с большим уважением.
Что касается последствий, то наше общество жалостливое, возможно, пожалеют его и забудут. Хотя даже благодаря этому примеру вряд ли общественность поймет всю серьезность автомобильного нашествия. Около 30 000 человек погибли на российских дорогах в прошлом году. Во многом “благодаря” отсутствию культуры вождения, культуры на дорогах, организации дорожного движения. Плюс, конечно же, состояние транспортных средств и состояние души. Это общая глобальная проблема. Я думаю, что мы находимся на уровне Америки 70-х годов. Сейчас автомобиль становится доступен, “копейки” живут до сих пор, существует рынок вторичных автомобилей. В ближайшие пару лет это приведет к буму аварий, и только потом придет настоящее осознание важности культуры дорожного движения. Пока мы не “созреем”, бороться с этим бесполезно. Что касается данной ситуации, то гонки, на которые пригласили Злобина, — естественный этап развития общества, через подобное прошли многие страны мира, особенно Америка. Так называемые запрещенные гонки популярны в Штатах до сих пор, хотя американцы давно “повернуты” на безопасности и эти соревнования не несут негативных последствий. В России же подобное нужно реализовывать на трассах, треках и автодромах, но по причине отсутствия оных, движение дрэгрейсеров оказывается на городских улицах.
Сегодня наша общественность увидела, что герои уличных гонок “круче” российского пилота “Формулы-1”. И уже априори любой мальчишка, задумавший состязаться с теми, кому проиграл Злобин, будет знать, что если он выиграет, то он станет “круче” пилота “Формулы-1”, а если проиграет, то по крайней мере — не хуже. Кумирами множества мальчишек станут уличные гонщики, что приведет к культивированию движения “Лиги уличных гонок” — вот что самое страшное. Плюс проблема для городских властей, милиции и жителей, которые могут стать невольными заложниками ”Лиги”. Кроме того, у Сергея могут появиться очень серьезные проблемы с лицензией и участием в “Ф-1”, поскольку иностранные агентства практически сразу же распространили информацию по всему миру. Получается, что какие-то там уличные хулиганы в лице тест-пилота “Формулы-1” “опустили” сам чемпионат мира. Причем если FIA серьезно относится к России, то у Сергея возникнут проблемы, если же пропустит мимо ушей — значит, им наплевать на нас.
На ФАСТ России это не отражается, к счастью, ни коим образом, так как Сергей Злобин — гонщик, лицензированный Российской автомобильной федерацией, и при таком поведении РАФ должна была отобрать у него лицензию. Организатор этой гонки — Антон Беляев — не только возглавляет “Лигу уличных гонок”, но и официально занимается вопросами дрэгрейсинга при РАФ. Следовательно, эта провокационная гонка организована официальным лицом Российской автомобильной федерации и обслуживалась пресс-службой РАФ. Это очень серьезный промах с их стороны, потому что прежде чем затевать что-либо, необходимо подумать о последствиях. Создалось впечатление, что никто из организаторов не понимал, что делает, вероятно их занимала мысль получения определенных дивидендов. Вот они и получили...