Публичная ловля “оборотней” в гаишных мундирах с элементами ТВ-шоу позабавила обывателя, но не повысила имидж дорожной милиции. Хотя и проявила одну характерную черту коррупции в этой силовой структуре: большие деньги делались теми, кто занимает в этой службе административные кресла.
Но, как известно, сравнительно небольшие, но массовые поборы с водителей происходят не только и не столько в кабинетах, но чаще на дорогах.
И причину этого явления стоит искать не только в корыстолюбии линейного состава.
Объясняя причины масштабной коррупции и мздоимства в милиции в целом и в ГАИ в частности, глава МВД в ряду главных из них назвал низкую зарплату сотрудников. Не будем говорить о доходах начальствующего и административного состава,а вот когда дело касается инспекторов, так сказать, “с земли”, то с министром нельзя не согласиться.
У меня есть знакомый сержант ДПС, которого я знаю со школьных лет. Его подлинное имя и подразделение, в котором он служит, по понятным причинам не называю — пусть он будет Егором. А разговор о его житье-бытье и службе был откровенным как на духу.
Итак, начнем с формы, выдаваемой сотрудникам ДПС. На самом деле она непригодна для несения службы на дороге. Попробуйте надеть, скажем, обычный зимний бушлат цвета маренго — он один и тот же и для милиции, и для сотрудников ГАИ. Застегнувшись на все пуговицы, вы почувствуете, насколько в нем тяжело не то чтобы совершать манипуляции с жезлом и активно жестикулировать на перекрестке, как того требует служба, а просто поднять руки. Через полчаса активной работы регулировщика в этом бушлате начинают ломить руки и плечи, у него возникает острое и естественное желание без всяких движений просто стоять столбом, а он, как правило, занимается “разводкой” на дороге часов восемь кряду как минимум.
Шито гнилыми нитками
А легкую, но удобную и теплую темно-синюю форму на синтепоне с полосками-светоотражателями линейным сотрудникам ГАИ приходится приобретать уже за свой счет: ее почему-то не выдают. И стоит такой комплект, которого хватает максимум на два осенне-зимних сезона (дождь и снег, соль, дорожная грязь за год-полтора непогоды и еженедельной стирки разъедают форму до дыр), до 250 “зеленых”. Есть такие коммерческие фирмы, которые шьют эту форму сотрудника ДПС на заказ, по фигуре, с дополнительными карманами, то есть с учетом пожеланий служивых. Увы, частным образом, хотя она является уставной и даже красуется на плакатах в дежурных частях.
А вот склады МВД, заказывающие милицейскую форму, возиться со специальной “одежкой” для постовых ГАИ не хотят — ее выпускают в столь мизерных количествах, что до низовых подразделений она не доходит даже в Москве.
Теперь, к сезону, поговорим о летней форме дорожного милиционера. Егор и его сослуживцы ностальгируют по легким штанам и курткам с заклепками, за которые они прозвали эту летнюю форму “танкистской”: и продувалась, и рукава закатать можно было. Но начальники решили, что негоже стоять на посту без лампасов, — вот и парятся теперь постовые в полушерстяных брюках: кабинетным-то на это, видно, плевать, у них-то ничего не преет... Да и синяя летняя форма, которая выдавалась два года назад, но кое у кого еще сохранилась, по плотности ткани не подходит — негигиенична. К тому же если раньше к ней полагалось легкое кепи, то сейчас изволь носить тяжелую и душную фуражу. Оно, конечно, “паркетный” комсостав в фуражке с высокой тульей а-ля Паша Грачев или папаша Мюллер глядится лихо, но линейным служивым в дорожном пекле от нее в буквальном смысле слова одна головная боль, мутные глаза и полуобморочное состояние.
В армии, кстати, у нас даже генералы ходят в кепи, а в ГАИ почему-то на него наложено табу.
Между прочим, психологи давно приметили, что отношение служивого к своим обязанностям, уважительное отношение к собственному мундиру, а значит — и к силовой структуре, в которой он служит государству, напрямую зависит в том числе от качества и дизайна этой самой формы. А ежели форма — лишь непрезентабельное и неудобное прикрытие для добывания собственного или семейного прокорма, то отношение и к мундиру, и к службе соответствующее…
Перейдем к обувке. Служивые заметили, что облегченные сапоги на шнуровке, выданные казной, почему-то снашиваются в два раза быстрее, чем купленные за собственную копейку: к концу сезона подошва отваливается — стало быть, казенные прошивают гнилыми нитками, как, впрочем, и форму. Вообще говоря, Егор не понимает, почему гаишные начальники полагают, что форма у тех, кто стоит на дороге, может быть такой же, как у служивых, засевших в гаишных конторах, и изнашивается она у “дорожных” ровно так же, как у “кабинетных”. Комплект зимней и летней формы, которой хватает сотруднику линейных подразделений ГАИ на сезон, обходится ему в 800—1000 долларов.
Час едем, два стоим
Не лучше обстоит дело и с техническим оснащением линейных подразделений. Служебный “жигуль” дэпээсники не погонят на техобслуживание или в ремонт на эмвэдэшную базу: себе дороже. Там ведь специалистов давно нет, а числящиеся вроде бы слесаря-механики за гроши гайки крутят, а им заработать хочется. Так что если после выезда с базы на первой колдобине вылетит шаровая опора, то этому не стоит удивляться, а гони ремонтникам копейку — тогда они, в твоем присутствии, более или менее машину, может быть, и наладят. Но если оставить патрульное авто на базе на несколько дней без присмотра, то все приличные агрегаты сменят на изношенные. Вместо свежего масла могут отработанного залить — ну прямо как в советские времена это было в таксопарках и на вазовском сервисе...
Оставим в стороне то обстоятельство, что приличных патрульных машин в линейных подразделениях нет, а ведь и ежу ясно: в каждом нужны хотя бы одна-две скоростные иномарки. Нет, они есть, но только у гаишного начальства. Которое закрывает глаза на то, что содержат служебный транспорт в рабочем состоянии сами сотрудники ДПС и на свои деньги. Егор делится опытом: в его подразделении экипаж ДПС, который ездил на “десятке”, за год пять КП сменил — за свои. С “классикой” проще: на сервисе можно договориться подешевле — много аварийных машин, с которых и снимают “запчасти”. Расчет здесь такой: на масло, тосол, запчасти, на ремонт и техобслуживание “десятки” экипаж в год тратит примерно пять тысяч у.е., на “классику” — около тысячи “американских рублей”.
Плюс стоимость бензина: нормы расхода мизерные, приходится топливо докупать, особенно зимой, когда машину надо постоянно прогревать. Или выдают талоны, которые чаще всего на колонке не отоваришь: лимит оказывается уже выбранным. Или гоняют заправляться на базу — на другой конец Москвы. Ехать приходится в свой выходной с канистрами, но далеко не факт, что бензин там в этот день будет. Вот и выходит, что сотрудник, который в свою смену ездит на патрульной машине, литров тридцать заливает в ее бак за свои кровные.
Да что там бензин! Штатные радиостанции “Motorola” выдаются на немыслимый срок — 10 лет. Их в обрез: передают по смене, в новых подразделениях их фактически нет. Ремонтировать их спецбазы МВД не берут (нет ни спецов, ни запчастей), а выключатели, регуляторы громкости, антенны, известное дело, время от времени ломаются — вот и получается, что одна рация работает только на прием, другая только на выход. На Митинском рынке подержанная “Motorola”, “прошитая” под милицейскую волну, стоит двести “баксов”, новая — 700. Вот и получается, что порой у инспектора на трассе или нет рации вовсе, или он пользуется собственным мобильником — вот и вся спецсвязь, понимашь!
И что же в сухом остатке? Типичный сержант ДПС Егор, у которого есть неработающая жена,сидящая с малышом, при месячном денежном содержании в 4700—5000 рублей должен не только обеспечить пропитание и оплату прочих семейныхрасходов, но еще и потратить 230—300 у.е. на собственную экипировку и поддержание служебных технических средств в рабочем состоянии. Каквидим, баланс отрицательный. Понятно, каким образом сержант со товарищи по жезлу вынуждены это отрицательное сальдо восполнять.
...Перефразируя известную сентенцию о том, кто и как должен кормить собственную армию, можно сказать так: если государство не желает содержать должным образом дорожную милицию, то это вынуждены делать водители, они же налогоплательщики. При постыдном и молчаливом согласии коррумпированной власти. Но можно ли при этом рассчитывать, что водитель будет законопослушным? Содержанок не уважают. Их — покупают.