Отмазанная «встречка»

Ужасающее число ДТП, уносящих ежегодно жизни более 30 000 россиян, нередко имеет весьма печальное продолжение: растет и число уголовных дел, необоснованно закрытых и списанных следствием в архив под «благовидным» предлогом гибели виновника. Но не будем голословны...
Страшная трагедия случилась в семье Шмарковских. На исходе прекрасного солнечно-голубого июльского дня в какие-то мгновения нелепо погибли в ДТП мать и дочь, не стало жены другого его участника.
А ответы на сакраментальные вопросы «кто виноват?» и «кто в ответе?» остались открытыми. Так решили следователи, постаравшиеся все списать на погибших. Однако и этот их «приговор» вызывает весьма серьезные сомнения. Итак, 20 июля прошлого года, 19.40. Четверг. Светло и сухо. 32-й километр ровного участка Дмитровского шоссе (автодорога Москва—Дубна А-104) за известным перекрестком у Красной Горки, на подъезде к Еремино. По две полосы в обе стороны, дорожное покрытие хорошее, есть разметка. По свидетельству очевидцев, движение было нормальным, то есть невысоким для этой трассы.
В компактном полноприводном хэтчбеке Suzuki Ignis сидели трое. За рулем — Ирина Шмарковская 43 лет, мать троих детей, машину водит с 1997 года. Рядом — дочь, 16-летняя Наташа, сзади — ее подруга, 15-летняя Алина, обе студентки колледжа. Едут на дачу, впереди несколько свободных дней, лес, купание в Дубне...
У 34-летнего охранника ЧОП Юрия Тимофеева тоже все как бы в ажуре: купил весной новую «тачку» и теперь «топил» в Москву на свеженькой Kia Rio. И за рулем не новичок — «права» с 83-го. А еще в эти трагические минуты оказались на трассе Lada 2113, которую вел А. Соболев с пассажиром на заднем сиденье С. Стафанским. Эта Lada шла позади синего Syzuki, но в соседнем правом ряду. А за Тимофеевым следовал Ford Fokus, в котором ехал В. Тряскин (за рулем), его супруга Г. Тряскина и внук (оба сзади). Четвертый участник ДТП, которое случится через несколько секунд, — П. Будаев в красной Lada 2105, также направляющийся в Москву впереди Kia Rio в правом ряду. Вот и вся диспозиция. Чрезвычайно обыкновенная и простая. Повторимся: ровный, хорошо просматриваемый участок трассы. В сторону Дмитрова в левом ряду движется Suzuki, нагоняющая Lada 2113 (в правом ряду); в сторону Москвы — Lada 2105 (в правом ряду) и нагоняющая ее Kia Rio (в левом ряду), следом Ford Focus. У всех скорость порядка 80—90 км/ч, то есть в допустимых по ПДД пределах.
И здесь, по словам Тимофеева и Будаева, появляется как черт из табакерки некая нагнавшая их темно-синяя иномарка (о которой, однако, не упоминает в своих показаниях Тряскин. И это странно. Может быть, «летучего голландца» и не было вовсе?). Именно она якобы подрезает Тимофеева. После чего, как в страшном сне, в мгновение ока Suzuki, увертываясь от Kia Rio, выкатившегося на встречную полосу через разделительную линию, тормозит, берет вправо и бьет в бок Lada 2113, которая встает на оба правых колеса, ударяется об отбойный брус и переворачивается на крышу. В эти же секунды Suzuki после удара разворачивает почти перпендикулярно и выносит на «встречку», где ее бьет в бок и опрокидывает Ford Focus. А Kia Rio, вернувшись на свою полосу, цепляет задним бампером Lada 2105, после чего оба водителя останавливаются на обочине. Все. Галина Тряскина погибла на месте, Ирина и Наташа Шмарковские в тот же вечер скончались в больнице.
Далее процитируем ст. следователя Следственного управления Мытищинского УВД майора юстиции С. Буйвидене, которая первой начала расследование и возбудила против Тимофеева уголовное дело. Она установила, что «водитель Тимофеев Ю.В., в нарушение ПДД, избегая столкновения с впереди следовавшей в попутном направлении неустановленной а/м, не справился с управлением ТС, пересек сплошную линию горизонтальной разметки, разделяющей встречные потоки, выехал на встречную полосу движения… и создал помеху для движения а/м «Сузуки», которая, избегая столкновения с а/м «Киа Рио», выехала на правую полосу движения».
Что случилось далее на дороге, нам уже известно, а вот перипетии этого уголовного дела не столь однозначны. Его закрывают, взвалив всю вину на погибшую Ирину Шмарковскую. Это случилось после того, как уголовное дело было передано в связи с тяжестью последствий в Специализированный отдел (СО) по расследованию ДТП ГСУ ГУВД Московской области.
В СО следователи меняются. Последний из них, лейтенант юстиции В. Емашов, вдруг ни с того ни с сего «устанавливает», что Тимофеев «применил экстренное торможение, не производя при этом никаких маневров», при этом «его автомобиль на какое-то время стал неуправляемым (с чего бы это, если водитель не маневрировал? — М.Р.), его вынесло на встречную полосу движения, где он находился несколько долей секунды, после чего, отпустив педаль тормоза, вывернул руль вправо, для того чтобы вернуться на свою полосу движения (автомобиль вновь вдруг стал управляемым? — М.Р.)».
Резюмирует дело лейтенант В. Емашев. Итак: выезд Kia Rio на «встречку» «был вызван неуправляемостью автомобиля, находящегося в заносе», водитель Тимофеев «действовал в соответствии с ПДД», а водитель Suzuki И.А. Шмарковкая «на возникшую опасность применила непредусмотренный ПДД РФ маневр вправо… то есть сама себя поставила в такие условия, при которых причинила телесные повреждения, повлекшие смерть как самой себе, так и Шмарковской Н.Б. и Тряскиной Г.П.».
А посему прекратить уголовное дело против Тимофеева. Более того, вопрос о том, что опасность создал Тимофеев, хотя и установлен, но следователем даже не обсуждается (!), а г-н Тимофеев не то что к уголовной ответственности, но даже к административной (пересечение двойной сплошной и выезд на «встречку») не привлекается!
Для каждого, кто имеет хоть какое-то отношение к автомобильному транспорту и минимальный опыт вождения, все эти выводы дознавателя — полная абракадабра. Если Kia Rio была неуправляема, то как через доли секунды Тимофеев сумел возвратить машину на свою полосу движения? И где это видано, чтобы новенькая Kia на ровной и сухой дороге на скорости, по словам самого Тимофеева, всего в 80 км/ч даже при экстренном торможении, без маневра рулем ушла бы в глубокий занос — на несколько метров (с середины своей полосы на встречную), а потом с легкостью, легким движением руля возвратилась бы точно туда, откуда она только что «выпрыгнула»! И как еще должна была реагировать Шмарковская, когда увидела, что ей в лоб в каких-то 100 метрах впереди (при встречных скоростях в 80—90 км/ч!) нацелился Kia Rio? (Кстати, по таким случаям есть ряд определений Судебной коллегии Верховного суда РФ, в которых действия водителей, оказавшихся на месте Шмарковской, признаны правомочными.)
Есть и другие «новые моменты», возникшие в уголовном деле после того, как оно попало в СО, которым руководит капитан юстиции А.Ю. Орехов. Так, водитель Lada 2113 А. Соболев первоначально на допросе свидетельствовал, что Kia Rio выехал на встречную полосу и создал явную помеху для Suzuki, а затем изменил свои показания, подтвердив версию Тимофеева о том, что Шмарковская ушла вправо уже после того, как Тимофеев возвратился на свою полосу. В деле есть и любопытные показания водителя Lada 2105, который свидетельствует (надо думать, управляя своим автомобилем, он одновременно и именно в нужный момент каким-то образом сумел в деталях все это разглядеть в зеркало заднего вида. Иначе как он может утверждать, что Kia Ria был неуправляем и его, сердечного, вынесло навстречу Suzuki на… 1 (одну) секунду?
Даже если принять во внимание позицию следователя СО и согласиться с тем, что Kia Rio после торможения стала неуправляемой и ушла в занос, то и в этом случае Тимофеев очевидно виновен: он не выполнил требования ПДД и двигался со скоростью, не обеспечивавшей безопасность движения, и именно поэтому вдобавок пересек сплошную линию разметки и создал аварийную ситуацию.
Защитник, действующий от имени Шмарковских, для полного прояснения обстоятельств дела обратился с ходатайством о проведении автотехнической экспертизы. В чем ему было отказано. Быть может, по той простой причине, что ответ, вероятнее всего, будет не в пользу Тимофеева и посему никак не устроит начальника СО капитана Орехова?
Итак, трудно не согласиться с тем, что следствие по делу проведено неполно, вывод о «безгрешности» Тимофеева не только не вытекает из дела, но и противоречит фактам. И трудно избавиться от ощущения, что с того момента, как это уголовное дело попало в СО, руководимое капитаном Ореховым, там «работали» над тем, чтобы подогнать результаты расследования под «невиновность» Тимофеева. Почему?
По двум очевидным причинам. Во-первых, списав вину на погибшую Ирину Шмарковскую, можно бесхлопотно, без головной боли и больших усилий сдать столь тяжелое «убойное» дело в архив и спокойненько предвкушать поощрение от начальства. Во-вторых, зная степень коррумпированности наших правоохранительных органов и то, как неуклюже СО под руководством капитана Орехова выгораживал Тимофеева, трудно избавиться от серьезных подозрений. Как, впрочем, и во многих других подобных делах, которые в последнее время, по словам адвокатов, стали накапливаться в их досье. В данном же случае защитнику потерпевших удалось-таки добиться повторного расследования трагедии. Но к чему оно приведет?..