Красоту все понимают по-разному. Тем, кому повезло с образованием и социальным слоем, понятна утонченная изысканность полотен обоих Мо(а)не, и они знают, какой из них пишется через “а”, а какой через “о”. Тем, кому не повезло и все их образование свелось к школе прапорщиков или средней школе милиции, ни один из Мо(а)не радости не доставит, зато вызовет эстетический восторг оттюнингованный ВАЗ-2105 в спойлерах и с водосточной трубой вместо выхлопной.
К сожалению, жителям Москвы не повезло, и где-то наверху оказался эстет с обширным армейским прошлым и общевойсковым пониманием красоты. А поскольку он стал начальником, то весь город наградили эстетикой казармы, ставшей визитной карточкой столицы и исказившей мирный облик Москвы, украсив его в соответствии с правилами военных городков дальних гарнизонов. Благодаря воле одного отставного ценителя полковой красоты, отныне каждую весну бордюры в столичных дворах красят в два несочетаемых (спросите любого профессионального колориста) цвета — желтый и зеленый, а бордюры на улицах — в черный с белым. Именно так выглядит, по мнению стандартного прапорщика, ухоженный военный городок. Именно так выглядит Москва.
Было время, когда бордюры в городе не красили. Бетон оставался бетоном, и как-то не приходило в голову страдать по поводу его серого цвета и вычислять степень заботы властей о благоустройстве города в ведрах масляной краски. Зато теперь, как только потеплеет, дворники или целые бригады гастарбайтеров с мусульманских окраин бывшей империи выходят на дороги и прямо по грязи мажут в дикие цвета бетон и железо.
При этом, как и полагается, перепадает и объектам, к покраске не предназначенным. Попутно мажутся в страшные цвета стоящие близко к бордюрам автомобили, после чего водители устраивают облавы на узбеков с таджиками и портят межнациональные отношения и осложняют дружбу народов. А по городу начинают разъезжать “Жигули” и Mercedes с шинами, пестрящими желтыми и зелеными разводами, что свидетельствует о попытке поставить машину вплотную к бордюру.
В далеких странах, где концентрация отставных военных и прочих людей в погонах на душу населения меньше нашего (или армия не так уродует психику), ни асфальт, ни деревья, ни бордюры красить не принято. Париж, например, не стремится к сходству с гарнизоном, и его муниципалитет даже не подозревает, что бетон можно красить. Может быть, и потому, что не ведает, сколько на этом можно заработать. Ведь достаточно организовать одну фирму — поставщика масляной краски для целого города и специальным постановлением выделить деньги из бюджета, как на несколько миллионеров станет больше. Принесенная в жертву эстетика — лишь побочный эффект, и всеобщее сходство с гарнизонным плацем со временем кому-то обязательно начнет нравиться.