Европейский конкурс “Автомобиль года” примечателен тем, что изнывающие от собственной значимости и компетентности члены жюри никогда не в состоянии угадать, какой из автомобилей на самом деле лучший.
Хотя критерий тут один, и он незатейливо прост: лучший тот, кто продается максимальным тиражом. То есть за самую хорошую машину покупатель проголосует своим кошельком. А задача членов международного жюри — угадать коммерческий успех заранее. Именно поэтому в номинантах не бывает таких заведомо малотиражных машин, как Maybach, Bugatti, Lamborghini. Они, может быть, по многим параметрам великолепны и опережают время, но массовые продажи с ними не случатся никогда. Один раз жюри рискнуло воздать должное “Мерседесу” и в 1974 году назначило лучшим Mercedes-Benz 450S, вот только покупательские пристрастия глумливо опровергли это узковедомственное обожание. Хотя и Rolls-Royce разок рискнул, но лишь опозорился, поскольку стать вторым, отдав пьедестал дешевому Renault, — это слишком стыдно.
Но даже когда в номинантах “Car of the Year” оказываются демократичные и по-настоящему достойные автомобили, в своем безудержном профессионализме мудрецы из жюри все равно промахиваются. Самый грандиозный позор случился с ними в 1975 году, когда в номинантах появился не просто лучший автомобиль года, а один из лучших автомобилей за всю столетнюю историю — Volkswagen Golf. В тот раз члены жюри навсегда лишились права называться профессионалами и считаться компетентными, отдав “Гольфу” второе место и подарив первое очень средненькому и невзрачному Citroеn CX, быстро и бесславно ушедшему со сцены. После такого провала надо было закрывать всю затею целиком, журналистов из жюри разгонять и желательно вводить для них персональный запрет на профессию.
Не менее громкие и сопоставимо позорные провалы случались и до, и после того. FIAT-124 1967 года как раз из этой категории ошибок. За год до него лучшим по справедливости стал Renault-16, первый в мире серийный хетчбэк увлекательного дизайна и к тому же переднеприводный. Он определил общемировую тенденцию, и довольно быстро весь мир стал переднеприводным и с кузовом хетчбэк. А вот задний привод FIAT к тому моменту уже умирал и был откровенной архаикой. Но журналисты оценили итальянский примитив и насладились им, выдав статус лучшей машине, ставшей последней в уже закрытой теме. Еще через год высочайшие профессионалы “Car of the Year” порадовали титулом лучшего NSU Ro 80. Ее роторный мотор, полуавтоматическая 3-ступенчатая трансмиссия с электровакуумным приводом сцепления и передний привод взволновали сердца членов жюри, но похоронили саму фирму. Из-за этой машины NSU разорилась и пошла с молотка.
На еще не наступивший 2010 год жюри конкурса назначило лучшим из лучших Volkswagen Polo. Машина, кстати, неплохая. Но лидером продаж она вряд ли станет. А вот фирму Volkswagen награда очень обрадовала. Как и любого другого победителя всякого конкурса.
Мартин Винтеркорн, председатель правления Volkswagen AG, тут же сообщил миру: “Новый Polo является вершиной немецкого инженерного искусства и образцом высоких технологий”. Этим заявлением он всерьез поставил под сомнение и свою компетентность, и в очередной раз компетентность членов жюри. Все-таки у других немецких концернов тоже есть успехи в покорении вершин инженерного искусства, и в таком контексте получается, что Винтеркорн и членствующие журналисты всерьез полагают, будто в Германии нет машин лучше нового Polo, и всяким там Porsche, BMW, Mercedes пора срочно бросаться за помощью к Volkswagen, чтобы хотя бы следующее поколение Panamera, Х5 или S-Klasse не так трагично отставали от Polo.