Велосипед на заснеженной дороге! — Шутка? Парадокс? Бессмыслица? Риск?.. Не стоит торопиться с подобными выводами. Оказывается, даже в наших северных краях настоящие энтузиасты-велосипедисты могут совершать зимние поездки.
Автор этих строк специфику зимнего “велосипедизма” испытал на себе. Признаюсь честно: прокатиться на любимом “железном коне” в разгар зимы (особенно такой “сиротской”, какие теперь к нам приходят) — совсем неплохо. И это отнюдь не “самоубийственный цирковой фокус”, как многим кажется.
У оппонентов зимнего катания на байках два главных аргумента “против”: “Обязательно замерзнешь!” и “Скользко!”
Однако за контраргументами нынче далеко ходить не надо. Современные модели одежды для активного отдыха гарантируют байкеру-“зимнику” вполне комфортные температурные ощущения даже в мороз. Термобелье, теплые флисовые куртки, ветрозащитные костюмы, специальные ботинки, “навороченные” перчатки…
Столь же легко можно подстраховаться и на случай гололеда. В магазинах теперь полно специальной зимней резины — для разных типов велосипедов и с разной степенью “шипованности”. В такой “обувке” не страшно кататься даже по зеркально-гладкому льду озер и водохранилищ.
Среди столичных поклонников вело достаточно много “зимников”. Кто-то выезжает на пару часов, чтобы покрутиться по аллеям и дорожкам ближайшего парка, кто-то отправляется по выходным в загородное путешествие на целый день, а вот группа “двухколесных” туристов, в которую входят Евгений Новосельцев, Сергей Кудрявцев, Вячеслав Соколец, Сергей Баринов, в последние годы приохотилась отправляться на субботу и воскресенье в поход с ночевкой.
Седло с подогревом
Оказывается, “снежным” катанием на велосипеде увлекались еще в конце XIX в. Более ста лет назад, когда “бицикли” только-только получили распространение в Российской империи, журнал “Циклист” регулярно публиковал материалы под рубрикой “Велосипед зимой”. Из них выясняется, что наши прадеды активно “педалировали” круглый год и даже устраивали массовые велопрогулки, шоссейные гонки и многодневные путешествия на “двухколесных скакунах” в самый разгар зимы.
“Нигде за границей нет таких чудных шоссе, какие зимой в России!” — восторгался А.Николаев, который 23 декабря 1897 года отправился из Москвы до Петербурга и далее — в Финляндскую губернию, к водопаду Иматра. Великий писатель (и по совместительству — заядлый циклист) Лев Толстой в интервью журналу недоумевал, что в Москве не очень активно ездят в снежную пору: “Мои знакомые в деревне ежедневно пользуются велосипедом и зимой!” А знаменитый московский гонщик М.Дзевочко писал: “Кататься зимой лучше всего от -3 до -7 градусов. Падения зимой не приносят столько неприятностей, как летом. Зимою вы не запачкаете платья и не ушибетесь сильно, а полежать в рыхлом снегу иногда даже приятно… Я езжу уже третью зиму”.
“Самокатчики” из Нижнего Новгорода сообщали, что у них очень популярен маршрут на 50 верст — до торгового села Городец: летом здесь плохо ездить, так как дорога проложена по рыхлому песку, зато зимой — истинное наслаждение! А в Питере некий “циклист-зимник” приохотился колесить на своем “ровере” по льду Невы и по заливу, огибая Васильевский и Петровский острова.
В те давние времена много усовершенствований было предложено, чтобы сделать велосипедную езду в “царстве Деда Мороза” более комфортной. Промышленники время от времени радовали всякими экзотическими новинками — вроде специальных рукавиц, например, которые крепились к рулю и потому не давали рукам соскользнуть с него. А в январе 1899-го в одном из магазинов появились в продаже рулевые ручки с подогревом! (В торцах трубы руля сделаны сетчатые дверцы, и в полость за ними вкладывается уголек цилиндрической формы, который тлеет 2—3 часа, благодаря чему “руль остается теплым даже в самый жестокий мороз”.) Рекламные объявления сообщали, что вслед за тем начнется серийный выпуск “греющих педалей и седел”.
Марафон среди сугробов
Признанным чемпионом по зимним велопутешествиям является москвич Андрей Финоченко. В послужном списке этого энтузиаста уже более двух десятков многодневных рейдов, совершенных в самый разгар традиционного лыжного сезона: маршруты, проложенные по льду Азовского и Каспийского морей, по озеру Байкал, по Архангельской области…
А всего в дальних зимних маршрутах путешественник намотал на колеса уже 34 тысячи километров, но останавливаться на этом не намерен.
Особенной любовью велосипедиста пользуются сибирские автозимники. “Летом ведь в тех местах не проедешь: бездорожье, болота, реки, ручьи”, — поясняет Финоченко. Рекордным по сложности и дальности для него стал поход по знаменитому Колымскому тракту.
Финоченко стартовал из Читы, а 56 дней спустя он въехал на своем байке на окраину Магадана, преодолев 4500 километров — через Якутск, через знаменитый “полюс холода” в районе Оймякона. Полторы тысячи накрутил по замерзшим руслам рек и речек Восточной Сибири — пришлось ехать и по великой Лене, и по “водными артериям местного значения” вроде какого-нибудь безвестного Ципикана или Бамбуйки.
— На ледяном автозимнике удавалось держать среднюю скорость километров 20 в час. Иногда двигался и быстрее, но это уже рискованно: местами попадались трещины во льду, припорошенные снегом. Поперечные-то еще ничего, а вот если колесо угодит в узкий продольный разлом, тогда падение практически неминуемо. И еще одна трудность: к середине зимы лед на реках проседает, и у берегов, где чаще всего накатаны колеи зимников, он становится наклонным. Для велосипедиста это беда… Чуть зазевался — и уже катишься под уклон на боку! Таких падений у меня было, наверное, более ста. Однако дело обошлось без травм и поломок.
Результаты взвешивания багажа Андрея могли бы ужаснуть всякого велосипедиста: рюкзак потянул почти на 60 килограммов! — ремонтный набор, запчасти, продукты, теплая одежда… В дальнем пути эти запасы оказались весьма кстати. Мороз по ночам порой загонял столбик термометра за отметку -40, и хотя днем было “почти тепло”, градусов 15—20, но часто злобствовал встречный ветер. Ночлеги у путешественника случались разные. Часть из них — полевые.
В сумерках Финоченко расчищал лопатой площадку для бивака (а сугробы-то — под 2 метра!), заготавливал побольше дров, натягивал возле костра наклонно тент и под ним расстилал спальник. Несколько раз в непроглядной тьме одинокого путешественника беспокоил близкий волчий вой. Но подобная романтика в стиле рассказов Джека Лондона требовала слишком много сил и времени, поэтому по возможности приходилось подгадывать ночевки к встречающимся на маршруте охотничьим зимовьям, вагончикам дорожных рабочих, шоферским гостиницам.
Спустя несколько лет энтузиаст-“зимник” вновь стартовал из Читы. Только на сей раз его целью было добраться по Амуру, по трассе БАМ до Сахалина. Из-за бездорожья порой приходилось спешиваться и продвигаться вперед по снежным переметам “велопешком”. На таких сложных участках пути даже ценой неимоверных усилий Андрей едва мог преодолевать за день 20—25 километров.
Доводилось и поплутать. В районе приамурского поселка Сотибово велосипедист чуть не оказался нарушителем госграницы: укатанная дорога вывела его прямехонько к колючей проволоке и контрольно-следовой полосе. А на пути от Комсомольска-на-Амуре до поселка Де-Кастри Андрей попал на линию заброшенной “сталинки”. Полвека назад здесь строили железную дорогу к острову Сахалин, на мысе Лазарева она должна была нырять в тоннель под Татарским проливом. Однако после смерти “вождя народов” все работы на трассе дороги прекратили. Из-за отсутствия тоннеля Андрею пришлось перебираться на остров прямо по льду пролива.
Северный Сахалин встретил путешественника неласково — снеговым изобилием и “вселенским” бездорожьем. Отчаявшись пробиваться сквозь бесконечные сугробы, Андрей поддался уговорам местных железнодорожников и погрузился на грузовой поезд. Увы! Мощная техника тоже спасовала перед природной стихией: буквально через несколько километров состав застрял в снежных заносах. К чести Финоченко нужно отметить, что, за исключением этого небольшого участка, весь остальной путь протяженностью более 4 тысяч километров — вплоть до сахалинского порта Холмск, он проделал “своими ногами”.