Два года его правления показали, что жители столицы бывают трех сортов. Первый даже не обсуждается. Второй – это пешеходы, третий – автомобилисты. Третий сорт – позор столицы и его быть не должно. Поэтому все обязаны стать пешеходами. Пешеходы окружены заботой. Для них выделенные линии без автобусов, реформируются несуществующие такси и обещаны к сокращению маршрутки.
А еще для пешеходов плитка вместо асфальта. Почему мэрия утруждает себя столь трудоемкой работой? Ведь перекладывать асфальт раз в полгода ничуть не менее выгодно? Откуда тяга именно к плитке? Скорее всего, это желание новых руководителей городапрослыть москвичами, оценившими привязанность коренных к брусчатке Красной площади. Некое понимание давней исторической традиции. О том, что коренные москвичи брусчатку не любят и с готовностью избавились бы от нее, приезжие не знают. Зато у них свой обязательный маршрут освоения столицы: после ГУМа пройтись по Красной Площади, поспотыкаться на булыжниках, поскользнуться на камне, запнуться о неровность… А потом, став основоположником городского благоустройства, воспроизвести ситуацию близко к тексту. Ведь Красная площадь никогда не была ровной. Замостили булыжником ее с опозданием в несколько веков, сделав это в 1804 году и уже тогда не совладали с ландшафтом, закрепив камнем неровную географию. В советское время Красную площадь в 1930 году замостили брусчаткой и еще разок перемостили в 1972 году на бетонном основании, и с точно таким же позором ни разу не смогли выровнять. Теперь ее оставили в покое, сохранив кривизну к ужасу и тяготам марширующих на парадах военных и неровной походке гуляющих. И теперь, дорвавшись до московской прописки и городского бюджета, кривизна главной площади столицы воспроизводится с размахом и в самых неудобных местах. Начали с центральных улиц. Получили скандал, негодование и неласковые уточнения в собственный адрес. Сделали паузу на выборы и дружбу с народом, после чего бросились ломать асфальт возле станций метро, выкладывая пасьянс из плитки с выверенным соблюдением исторической привычки делать это криво. Погром прилегающих к станциям метро территорий обнадеживает исполнителей затратностью и лишний раз подтверждает второсортность пешеходов.
А третьему сорту, принудительно подталкиваемому к более высокой ступени столичной классификации, пора натужно культивировать в себе обожание к автобусу. Особенность столичных автобусных (и троллейбусных) маршрутов в том, что они проложены по основным трассам и сопровождают метро, не заглядывая во дворы. В брежневский период глубина микрорайона, рассчитанного на поголовную пешеходность, опасалась уходить далеко от дороги. От автобусной остановки вглубь квартала до родного порога средний строитель социализма должен был нетрезвой походкой добираться не больше, чем за 15 минут. Это означало три-четыре дома, в пятом он жил сам. Теперь микрорайоны имеют в глубину по 10-15 корпусов и дошагать от автобуса до дома одним махом могут только спортсмены. Альтернатива за рулем своей машины напрашивается самостоятельно, но пересортица ей мешает все сильней. Французы, получившие эту проблему раньше нас и по другому поводу – в связи с незыблемостью исторической застройки – создали специальный класс транспортных средств: машина внутри района. Ей запрещено выползать на широкую улицу, зато до остановки или магазина она доедет без посторонней помощи. Основные характеристики – один цилиндр, крыша над головой и всеобщая индульгенция на езду без «прав», как на скутере. У нас еще при прежнем, менее жестоком мэре, такую технику попробовали на зуб, на вкус и на цвет, но по стоимости она получилась равна настоящей машине и тему оставили в покое.
Сейчас, выиграв выборы и вернув всех на прежние места исполнения обязанностей, третьему сорту объяснили еще раз – сначала от него избавятся в центре. Центр столицы принадлежит первому сорту москвичей. Потом третьесортных выкинут за пределы ТТК, далее введут плату во дворах за любое машино-место и начнут казнить за стоянку в неположенном месте, предусмотрительно избавив от них город, как это было отработано на примере моек. Мыть машину самостоятельно можно только в специально отведенных местах, которых в Москве нет ни одного.