Еще совсем недавно истории о том, как некий американец запросто отсуживал у ресторана миллионы «баксов» за ошпаренное кофе колено, казались нам уродливыми проявлениями «бездуховного общества потребления», а то и дикостью правосудия «загнивающего Запада». Но сегодня в России подобные сценарии запросто разыгрывают наши соотечественники. Да так, что их заокеанские коллеги нервно курят в сторонке, завидуя тому, так россияне научились «кошмарить бизнес». Причем доморощенный потребительский экстремизм — это уже не анекдот, а жестокая реальность.
Кто виноват? Отчасти — система, которая еще лет двадцать назад решила, что идеал современного общества — «квалифицированный потребитель». Например, тогдашний руководитель Минобрнауки РФ г-н Фурсенко откровенно и весьма цинично заявлял, что, мол, «недостатком советской системы образования была попытка формировать человека-творца, а сейчас задача заключается в том, чтобы взрастить квалифицированного потребителя, способного квалифицированно пользоваться результатами творчества других».
И ведь взрастили! Только не сознательных граждан, а армию профессиональных манипуляторов, которые под прикрытием Закона РФ «О защите прав потребителей» (одного, заметим, из самых жестких и совершенных в мире, но об этом позже) буквально на пустом месте выжимают из коммерсантов деньги с холодным цинизмом рэкетира.
АВТОПОДСТАВЫ КАК БИЗНЕС-МОДЕЛЬ
В 2024 году СМИ рассказали о вскрытой компетентными органами криминальной схеме, достойной экранизации. Организованная группа «потребителей» в Самарской области покупала премиальные авто на последнем году гарантии, умышленно и весьма затейливо гробила электронику, а затем через суд выбивала компенсации у производителей. Расследование МВД РФ показало: это не единичный случай, а система.
И автодилеры действительно бьют в набат: поток искусственно созданных покупателями претензий к ним растет. Упомянутый выше закон, призванный защищать честных граждан, превратился в инструмент для вымогательства. Специалисты отмечают: его формулировки настолько размыты, что суды часто встают на сторону откровенных мошенников, даже если те сами довели машину до состояния металлолома.
В итоге нынче можно запросто выбивать миллионы за глюки автомобильной мультимедийки и требовать компенсацию за «моральный ущерб» из-за пары царапин на ЛКП. И никто не спросит: «А вы, гражданин, часом — не того»? Но нет, он — «не того», а просто научился виртуозно злоупотреблять своими правами, пользуясь прорехами (да что там — дырами) в законе «О защите прав потребителей», превратившись благодаря им в профессионального «злоупотребителя». Поскольку, по мнению ряда юристов, применение этого закона носит характер презумпции виновности продавца.
ЗАКОН ПРОТИВ ЗДРАВОГО СМЫСЛА
— Расплывчатость формулировок и отсутствие четкого определения ряда условий наступления ответственности продавца (например, момента, с которого исчисляется срок и размер неустойки) дает формальное право судам решать вопрос в интересах заведомого злоупотребителя, — полагает автоэксперт Михаил Фонарев. — Получается, что, с одной стороны, закон обеспечивает надежную защиту интересов честных граждан, а с другой — не предусматривает никакой ответственности за предъявление необоснованных претензий. Более того: даже сам термин «потребительский экстремизм» или любое понятие, соответствующее ему по смыслу (то есть отражающие, по сути дела, потребительское мошенничество), в нем отсутствует, — сетует собеседник портала «АвтоВзгляд».
Да, ГК РФ в теории запрещает злоупотребление правами, но на практике это работает хуже, чем сигнализация на угнанной «Ладе». Принципы виновности и соразмерности ответственности попросту игнорируются, когда речь заходит о потребительских исках. Бизнес вынужден откупаться, потому что судиться дороже.
Итог? Мы получили общество, где «потребитель» — это не просто клиент той или иной компании, а потенциальный рейдер, мощно вооруженный «убийственной» для любого, в том числе и автомобильного, бизнеса ст.18 закона «О защите прав потребителей». И вот тому характерный пример.
КАК ПРЕВРАТИТЬ ГАРАНТИЙНЫЙ РЕМОНТ В ЗОЛОТУЮ ЖИЛУ
Ноябрь 2021 года. Житель Кабардино-Балкарии гражданин А. приобретает в Москве новый китайский внедорожник. Казалось бы, рядовое событие, если не одно «но»: машину он так и не поставил на учет. Почему? Вопрос риторический, ведь по закону ездить на автомобиле по дорогам общего пользования нельзя. Но наш герой явно мыслит шире.
Май 2022-го. Автомобиль, официально не существующий для ГИБДД, внезапно «ломается». Коробка передач. Любопытно, что производитель этого ТС использует те же АКП, что и премиальные европейские бренды, но, видимо, именно этот экземпляр решил пойти своим путем. Ремонт на одной из СТО Краснодара затягивается на 45 дней — срок, достаточный для того, чтобы задуматься о стратегическом маневре.
Июль 2022-го. В результате которого столичный продавец получает письмо с требованиями, достойными инвестиционного портфеля: вернуть 2,6 млн рублей за машину, 70 тысяч убытков, 3,5 тысячи в день за аренду каршеринга (хотя свой автомобиль даже, повторим, не зарегистрирован), 300 рублей в сутки за парковку (местонахождение которой загадка), 25 тысяч за выезд юриста, 1 млн разницы в цене на момент покупки и предъявления иска и 100 тысяч за моральный ущерб. Итого — почти 4 миллиона, что на 60% больше первоначальной стоимости авто.
Но и это еще не все. Московский дилер, получив претензию, пытается связаться с покупателем — письма возвращаются, телефон молчит. Автомобиль, который якобы хотят вернуть, таинственным образом исчезает из автосервиса за три дня до подачи заявления. Где он? Неизвестно.
Зато известно другое: еще в марте 2022-го тот же г-н А.. пытался получить 1,35 млн рублей от страховой за «повреждения» этой же машины, но сбежал, когда страховщики потребовали провести осмотр. Ну и вишенка на торте. Согласно соответствующей базе Минюста, наш герой — истец в 4 страховых делах и в 16 исках о защите прав потребителя. Совпадение? Не думаем.
Суды, однако, встают на его сторону. Несмотря на то, что автомобиль не был зарегистрирован, а значит, не мог легально использоваться, краснодарская Фемида обязывает продавца выплатить 3,4 млн рублей (актуальную цену машины) и дополнительно 973 тысячи руб. штрафа.
Впрочем, что самое любопытное, основную сумму гражданин А. получил от продавца еще до(!) судебного вердикта. Досудебную выплату в сентябре 2023-го санкционировал сам производитель несчастного внедорожника! Хотя это и не удивительно, поскольку дилеры, дистрибьюторы и производители, зная отечественную правоприменительную практику предпочитают не рисковать репутацией и возвращают «потерпевшему» текущую стоимость ТС или предоставляют ему в качестве компенсации абсолютно новый автомобиль буквально по первому требованию.
Известен случай вопиющего правового абсурда, когда потребитель после двух лет эксплуатации заменил подержанную уже машину на новую под тем предлогом, что у его «старушки» два раза стиралась краска на лючке бензобака. Не риторический вопрос к судебной практике, исходящий из принципов права: что делать с двумя годами, когда человек эксплуатировал машину?
Ну и финал всего вышеописанного действа: покупатель, уже получивший 4,5 млн рублей, уже в этом году потребовал от дилера еще 4,5 млн — якобы за те самые «непокрытые» расходы на каршеринг. Документов по-прежнему нет, но шансы озолотиться у него, судя по всему, блестящие.
Могут ли подобные прецеденты стать моделью для целой лавины подобных злоупотреблений, способной нанести еще один удар по и без того агонизирующей отечественной автомобильной отрасли? Опасения небеспочвенны. Ведь фигурант нашей истории, повторим, совершал подобные действия уже минимум 20 раз.
Благодаря явному попустительству судейских, это стало его профессией. Иными словами, либо урок из описанного случая извлекут законодатели, либо армия последователей новоявленных бендеров. И чтобы последнего не случилось, надо менять правоприменительную практику. Каким образом, порталу «АвтоВзгляд» объяснил управляющий партнер компании «К.Л. Лигал Солюшнз» Антон Киселев.
МЫ ЖДЕМ ПЕРЕМЕН
— На мой взгляд, сейчас необходимо, как минимум, соответствующее разъяснение Верховного суда РФ либо Минюста, — уверен Антон Киселев. — Кроме того, необходимо установить формальные признаки действий потребителя, когда должна наконец заработать ст. 10 ГК РФ о злоупотреблении правом. Также требуется установить и серьезную ответственность за это деяние, и определить, когда такие действия входят в поле действия уголовного законодательства по признакам мошенничества или вымогательства.
Ведь наличие правонарушений и преступлений в любой отрасли права как раз свидетельствует о законодательно определенных правовых границах. В мировом контексте, в России — один из самых жестких и совершенных законов в сфере потребительских прав. Но людям не разъяснили, как им пользоваться.
То есть регламент применения данного акта не явный. Сейчас потребитель вправе или, точнее, вынужден сам определять алгоритм своих действий. Ситуация двоякая. С одной стороны, потребитель максимально защищен и всегда может найти ответственного за некачественный товар. А с другой, проявляется группа лиц, использующая этот закон для личного обогащения. При этом де-факто пострадавшей стороной выступают ответчики по искам: производители, их представители и продавцы, — подчеркивает наш эксперт.
— Для снижения рисков злоупотребления правом необходимо не менять закон, необходимо предельно четко конкретизировать правила действий в претензионных случаях, — продолжает г-н Киселев. — К примеру, определить, кому и в какой очередности предъявлять претензии по качеству — продавцу, производителю или его представителю. В настоящее время этот порядок не установлен, и потребитель может одновременно обращаться ко всем упомянутым участникам процесса продажи и оказания услуг.
Установление претензионного регламента и упростит жизнь добросовестному потребителю, и защитит производителя и продавца от злоупотребления правом со стороны недобросовестного потребителя. Это, несомненно, крайне сложная задача, в которой есть еще много неопределенностей.
В частности, отсутствие четкого определения, какой предмет считать новым, как фиксируется момент наступления срока штрафных санкций, как учитывать амортизацию предмета пользования и повышение цены новых аналогов при требовании компенсации полной товарной стоимости либо замены использованного товара на новый, что мы и наблюдаем в правовой коллизии приведенного случая.
Эту задачу предстоит решать специалистам разных сфер и отраслей, для которых разрабатывается регламент, аналитикам потребительского рынка, юристам, чтобы при этом не извратить дух и букву действующего закона.
Более того: необходимо при этом выделить особую группу так называемых сложных технических товаров, которые требуют постановки на государственный учет как необходимой процедуры для регистрации права собственности и пользования. Это — три основные категории: автомобили, моторные катера и яхты, объекты недвижимости и оружие. Для них требуется особый регламент выставления компенсационных требований. Причем эти требования должны быть универсальными, прозрачными и не допускать возможности двойного толкования, — подчеркивает наш собеседник.
В настоящее время проявления так называемого потребительского экстремизма в масштабах всего потребительского сообщества — в пределах математической погрешности. И важно не допустить, чтобы в условиях и без того стагнирующего рынка (и не только автомобильного) профессиональные злоупотребители правом не стали дополнительным негативным экономическим фактором и социальным явлением. В противном случае мы столкнемся с новым социально-экономическим явлением — профессиональным потребительским терроризмом.
— Примеры указанных прецедентов свидетельствуют о все более широком распространении недобросовестных методов, которые граждане используют в отношениях с автодилерами, -добавляет адвокат МКА «Град», к.ю.н., Вахтанг Федоров. — Если в делах о так называемых страховых мошенничествах выработалась устойчивая практика правоприменения, в том числе и уголовного закона, то в случаях мошенничества потребительского правоохранительным органам и судам еще предстоит выработать подходы, которые позволят отделить правомерные требования от злоупотребления правом (согласно ст. 10 ГК РФ).
А злоупотребление правом, в свою очередь, необходимо отграничивать от преступления, в основе которого находится обман, как признак мошенничества. Типовые способы обмана в случаях «потребительского мошенничества» необходимо систематизировать и внедрить в правоприменение для целей правильной квалификации подобных действий в качестве преступных. Это позволит более эффективно использовать превенцию уголовного закона и защитить добросовестных участников правоотношений в потребительской сфере, — заключает собеседник портала «АвтоВзгляд».
