«Volvo» китайцы купили целиком — вместе со шведами, станками и технологиями. В ближайшее время они перенесут к себе и все производство, оставив Гетеборгу право высоко размахивать знаменем, придумывать что-нибудь новенькое и проводить испытания на уникальном полигоне. А выпускать готовые автомобили для всего мира будут китайцы у себя дома из 100% местных комплектующих. И «Volvo» окончательно станет китайской? Юридически — да, станет. И ее будут презирать, разлюбят и откажут от дома? Нет. Потому что ментально она останется европейской машиной. Суть, дух, подход, идеология сохранятся и будут сопровождать китайское производство до первой попытки вывезти всю эту коллекцию добродетелей в Китай, выдернув с корнем из Швеции и посадив на своей грядке. Вот тогда фирма станет китайской, утратив то, что в отношении людей называют словом «душа», а в случае с техникой осторожно именуют идеологией или ментальностью.
Американский iPhone не бывает американским. Он китайский всегда. Наглые китайцы считают его полностью своим, не принимая во внимание наличие приложения в виде целой Америки. Но мир не замечает Китая, полагая его лишь сборочной площадкой, да еще и весьма примитивной. Идея, сущность, облик, логика, содержимое — все это незамутненный Китаем «Apple». А как же компетенция страны и пролетариата? Ведь возвысятся, кристаллизуются, нальются силой и разумом?
Стратегически Китай безупречен. Всегда движется в нужном направлении и не стесняется быстро менять курс. Но тактически Китай гораздо слабее, чем его пропаганда. (С учителями по этой дисциплине китайцам повезло — врать они учились у СССР. Теперь это называется PR.) Китай взял мир на испуг, рассказав о грандиозной армии и готовности поставить под ружье 200 миллионов человек. Китай замахнулся на свой автопром и в чистом поле наворотил около 300 автозаводов. Китай отправил всех в американский университет и собрал урожай инженеров с самыми красивыми в мире дипломами.
Вежливые в таких случаях американцы с плохо скрываемой иронией сообщили: «В автопроме Китай прошел 80% необходимого пути. Но оставшиеся 20% — самые трудные». И на эту гору он так и не взгромоздился, оставшийся путь не одолел, сорвавшись и покатившись под уклон. Однозначной эта страна никогда не была, но тут вектор оказался почти всеобщим. Сделать свой автомобиль Китай не смог. Не помогли ни воровство идей, ни покупка патентов, ни западные консультанты, ни иностранцы по контракту, ни заказы ключевых составляющих в Европе (дизайн-то сплошь итальянский, двигатели поголовно австрийские, комплектующие канадские). Пришлось откатиться назад и создавать с нуля фирму, оставив только одного китайца — генерального директора. Все остальное за него делают иностранцы, в основном из Германии, предавшие родные MINI, BMW, GM. Называется автомобильная фирма «Qoros». В ней работают только немцы. Они придумали машину, разработали ее, скроили и склеили по канонам и параметрам Европы и, как в случае с iPhone, разместили в Китае на специально построенном новом заводе заказ на финальное исполнение. Результат — автомобиль впервые в истории китайской автомобильной промышленности получил пять звезд на независимом европейском краш-тесте EuroNCAP. Теперь эта немецкая машина Qoros считается китайской. И несет она в себе идеологию Европы, что сильно поможет закрепиться в приличном обществе, особенно с учетом переноса основного производства в Словакию. Но ведь всю работу за китайцев сделали немцы. А сами они не осилили, несмотря на партбилеты и дипломы.
Когда пять лет тому назад мировой кризис заглянул и в Китай, местный пролетариат ощутил солидарность с макроэкономическими процессами и осмелился на забастовки. Японские заводы, имевшие высокий уровень автоматизации и скромный по численности персонал до тысячи человек, повели себя непонятно. С позиции остального мира в стране, где в наличии полтора миллиарда человек (на самом деле гораздо меньше, поскольку PR и статистика не одно и то же), допустимо выгнать недовольных и набрать штрейкбрехеров. Не смогли. Не оказалось во всем Китае трехсот дрессированных рабочих нужной квалификации. Пришлось идти на уступки, поднимать зарплаты — в общем, договариваться.
Означает это, что нет у Китая ни инженерной, ни прочей профессиональной компетенции. Не растет. Под палкой и взором надсмотрщика еще что-то удается, без присмотра получается очередной ВВС с тенденцией увядания до уровня «Pensonic».
Рабочих нет, инженеров нет, а армия есть? Не совсем. Контрактная китайская армия комплектуется преимущественно из крестьян, для которых это единственный шанс удрать из голодной деревни, остановившейся в развитии на уровне средневековья. Сельское хозяйство страны до сих пор пашет на волах и на себе, как это и было принято последние 5000 лет. И люди с мотивацией дезертиров, готовых на все, лишь бы не оказаться запряженными в плуг, не всегда становятся профессиональными солдатами и хорошими бойцами. Зато после третьего пятилетнего контракта они получают право на демобилизацию в город с обретением прописки. Вот за нее они жизнь отдадут.
Развитие промышленности и экономики Китая упирается в людей. Мы по ошибке считаем китайцев коллективистами, обожающими ходить строем. А они индивидуалисты и терпеть не могут строевые занятия и хоровой гром гимна. Главная идея китайца на производстве — не профессиональный рост, а накопление стартового капитала, достаточного для открытия собственной лавки. Вместо следующего разряда и мечты о техникуме — сладкие грезы о тихой жизни среди отрезов шелка или свежевыпеченных булок.
Нанять коллаборационистов по миру, чтобы они сделали его работу, Китай сможет. Нанять миллиард работников, чтобы они выполнили свою работу, не получится. Но это не остановит приток в страну иностранцев, переезжающих целыми заводами, фабриками и фирмами. К «Volvo» добавится альянс «Peugeot-Citroen», потом, скорее всего, SEAT, а за ним и какая-нибудь «Alfa-Romeo». Но генофонд останется в Европе, и весь этот товар китайским не станет, хотя и будет производиться в Поднебесной. И мир по праву будет считать все эти автомобили и прочие товары европейскими (японскими, американскими), поскольку ментальность останется европейской.
А потом случится ужасное. Курс коммунистической партии Китая на собственное потребление приведет к росту зарплат и цен внутри страны, и местная сборка окажется сопоставимой по затратам с дорогой Европой, Японией и Кореей, но с китайским качеством. И те, кто не умрет от переездов, попытаются вернуться на родину, где их никто не ждет, да и Китай не та страна, чтоб отпустить. И вот тогда многие погибнут окончательно вместе с сутью, духом, подходом и идеологией… А Китай потихоньку начнет покидать завоеванные страны. И на его место придет долгожданный апокалипсис.