26657

Почему железные дороги не могут конкурировать с автомобильными

Электрички превратились в транспорт для нищебродов, констатирует автоэксперт Сергей АСЛАНЯН
Железная дорога задумывалась, как главное транспортное средство Российской Империи. Строить обычные шоссе не собирался ни один Император, ни один Генеральный секретарь, ни один Президент, но каждый из них развивал паровозное сообщение весьма интенсивно.
Поделиться
Изображение Почему железные дороги не могут конкурировать с автомобильными

Железная дорога - символ прогресса, показатель мощи, пример успеха. Страна жила, воодушевленная достижениями железнодорожников. Мальчишки отличали паровозы по гудку, интеллигенция знала ТТХ разных моделей, барышни охотно флиртовали с машинистами. Газеты Российской и Советской империи ежедневно гордились жизнью депо, главными новостями страны были перевозки по железной дороге, локомотивные бригады первыми попадали в списки награжденных, с годами становясь передовиками капиталистического, а затем и социалистического производства.

Железная дорога несла по России прогресс, цивилизацию, культуру. Вокзал становился городской достопримечательностью, узловая станция превращалась в центр регионального значения, полустанок в степи был выходом в свет. Вокруг железной дороги кипела жизнь. И за три века Российской железной дороги мы так и не сделали ее синонимом ни прогресса, ни цивилизации, ни культуры. По всей стране железная дорога означает грязь, задворки, промзону. Вокзал – синоним ругательства. Железная дорога всегда где-то в неудобьях, до нее не добраться, а поездка означает разную степень ущербности. Приличные люди летают самолетами, ездят на автомобилях, ходят на яхтах, а все остальные трясутся в электричках, мерзнут в плацкарте, жарятся в купе.

Железная дорога всегда на отшибе. Без нее невозможна ни экономика, ни собственные дела, но пользоваться ей сложно и почти всегда неприятно. Переход из поезда в автобус, личную машину, метро или на самолет означает избавление от тягостного и неудобного в пользу комфортного и нестыдного. В России человек, ежедневно добирающийся до работы на электричке – неудачник. В Европе, Японии, Китае это успешный житель пригорода с собственным землевладением и коттеджем, стремительно пребывающий в дорогой офис делать большие деньги. У нас это в большинстве случаев нищеброд, не сумевший зацепиться за городскую жизнь, отдающий последние гроши за билет с жестоким ценником, мечтающий обмануть контролера.

Поезд в Америке – это путешествие. Поезд в Европе – туристическая прогулка. Поезд в России – испытание.

В Женеве, Париже, Франкфурте, Токио электричка интегрирована в городскую жизнь. Она едет по улице среди красивых машин и богатых витрин. Шаг с платформы в вагон означает не утерю статуса и вход на помойку, а оптимальный маршрут и мягкое кресло. Европейская электричка удобна наравне с метро, всегда под рукой, отлично работает и не унижает человеческого достоинства. Наша электричка означает битву, холод, тоску. Только «Аэроэкспресс» и «Сапсан», сделанные в чужих странах, как-то оттеняют картину остальной страны.

Мы три века взрывали скалы, крушили природу, осушали болота, ровняли степи, убивали людей и с боем прокладывали каждый километр полотна. Наша железная дорога – это места боев. Вокзалы – крепости. Полустанки – ДОТы. Инфраструктура железной дороги – фронтовая. Войны нет, а «все для фронта, все для победы» осталось навсегда. Железная дорога беспощадна к персоналу, клиентам и пассажирам.

Но такая интеграция железной дороги в нашу жизнь не является уникальной особенностью именно этого вида транспорта. Так в России принято в отношении всего, что государство адресует населению. Автомобильные дороги, машины, заправки, сервис, дилеры, автозаводы, образование, здравоохранение, строительство и т. п., созданы по аналогичным лекалам войны, неизбежных жертв, обязательного подвига и невыносимого результата. Разница лишь в том, что железная дорога всегда чужая и пользуясь ей, становишься заложником. Собственный автомобиль, свой дом, личный доктор, знакомый завуч и друг в прокуратуре смягчают остроту и позволяют выжить вопреки.