Когда Серджио Маркионне решил закрыть все заводы FIAT в Италии, его вызвал к себе на разговор премьер-министр Берлускони и за одиннадцать часов объяснил внеэкономические резоны сохранения национального символа страны. У американцев отношение к автопрому зависит от партийной принадлежности президента. В кризис при демократе Обаме «Большая Тройка» получила максимальную поддержку и соучастие властей, при республиканце Трампе кризис преодолевается «Большой Тройкой» за свой счет и по собственному разумению.
В большинстве же случаев, повторимся, правительства не вмешиваются в дела погибающих фирм, обосновывая это непозволительным расходованием бюджета на неудачи частных компаний, поскольку нет государственных денег, а есть деньги налогоплательщиков. Но с англичанами случился внезапный сбой.
Еще недавно они лишь констатировали гибель компаний и хладнокровно созерцали, как умирал Rover и MG, с молотка уходили Jaguar и Land-Rover, Rolls-Royce и Bentley, банкротился Bristol, отошли к китайцам умерший Austin и London Taxi Company, исчезли Hillman, Humber, Jensen, Jowett, Lanchester, Lea-Francis, Morris, Napier, Reliant, Riley, Singer, Standard, Sterling, Sunbeam. Но внезапно англичанам стало жалко Lotus.
Примечательно, что британского в нем только прописка, а по документам прежние владельцы из малазийского Proton перепродали его в 2017 году китайской Geely. Ну, тут уж что осталось, то и прижимают к груди, омывая запоздалыми слезами раскаяния…
Но ведь напрямую финансировать деятельность компании по-прежнему недопустимо. Поэтому правительство пошло по пути грантов. Схема незатейлива: государство внезапно решает, что необходимо учинить грант на чрезвычайно важный для налогоплательщиков новый спортивный электрокар. Веками в нем никакой нужды не было, но вот сейчас стало самым важным вопросом. И тут же формулируются условия для получения гранта: любой охотник за деньгами должен смастерить новую платформу, а на ней пообещать большое семейство электрических спортивных машин.
И Lotus стремительно выигрывает конкурс и получает грант, обещая привлечь к работе поставщика алюминиевых запчастей Sarginsons и лондонский Brunel University, не только заручившись их поддержкой, но и помогая правительству оправдываться за деньги, поскольку три подрядчика вместо одного стабилизируют рабочие места, обеспечивают занятость и снимают социальную напряженность.
Самая свежая модель Lotus — гиперкар 2019 года Evija за 1,7 млн фунтов стерлингов. Но на деньги налогоплательщиков китайско-британский менеджмент обещает что-нибудь попроще, например, кроссовер. И не электрический, а гибридный, то есть обычную машину, как у всех, обходя молчанием заявленное семейство. Получается, что возможность спасти свою –– весьма именитую –– автомобильную промышленность у британского правительства была. А кладбище почивших брендов лишь недоразумение…
